Чем опасна 210-я статья Уголовного кодекса

Для российского бизнес-сообщества последние новости из Тверского суда Москвы могут иметь далеко идущие последствия. Не хочу даже пытаться отнимать хлеб у политологов в попытке объяснить закулисную сторону дела Магомедовых и группы «Сумма». Попытаемся разобраться в юридических аспектах прозвучавших обвинений.

Преступный бизнес

С классической «предпринимательской» ст. 159 УК РФ (мошенничество) все достаточно ясно. Ее «резиновый» характер позволяет правоохранителям описать почти любые действия в сфере бизнеса. В мае 2018 года исполняется ровно 30 лет с момента принятия закона СССР «О кооперации», разрешившего предпринимательскую деятельность. Но многие сотрудники правоохранительной системы по-прежнему воспринимают бизнесменов как профессиональных нарушителей. Отношение к фигурантам предпринимательских дел хорошо показывает приписываемая Дзержинскому цитата, украшающая стены многих следственных кабинетов: «Отсутствие у вас судимости — это не ваша заслуга, а наша недоработка». Не удивляет и ст. 160 (растрата в особо крупных размерах) — обвинение утверждает, что «Сумма» выводила активы из Объединенной зерновой компании, в которой контрольный пакет принадлежит государству.

А вот подозрение в том, что Зиявудин Магомедов организовал преступное сообщество (ст. 210 УК), — явление, требующее профессионального анализа. Эта статья появилась в Уголовном кодексе в 1996 году, в том числе в целях привлечения к ответственности криминальных авторитетов, которые не участвуют в совершении конкретных преступлений, но фактически руководят преступной организацией. По этой статье сейчас отбывают наказание несколько главарей бандитских группировок, державших в страхе Москву в 1990-е годы. Интересно, что осужденному 30 марта Захарию Калашову, которого считают одним из лидеров российского преступного мира, 210-ю статью, несмотря на громкие заявления следствия, так и не предъявили, ограничившись обвинениями в вымогательстве.

Ежегодно по 210-й статье возбуждается несколько сотен дел (не сравнить с числом дел о мошенничестве — более 178 тыс. в 2016 году), правда, постепенно это число растет, и как раз за счет дел из сферы экономики.

Интересно, что количество реально привлеченных к ответственности «организаторов преступных сообществ» в разы меньше. Например, в 2016 году это около 40 человек. Причин здесь несколько.

Одна из них — суровость наказания за создание преступного сообщества. По 210-й статье можно получить пожизненный приговор. Это создает для правоохранителей соблазн искусственно утяжелить обвинение и за счет дополнительной квалификации оказать давление на обвиняемых. Добившись признания, следствие убирает «страшную» статью из дела, или суд, вынося приговор, снимает обвинение по ней как недоказанное.

Еще одна тактическая цель применения 210-й статьи — почти гарантированное помещение подозреваемого под стражу. Что, собственно, и было продемонстрировано при аресте Зиявудина и Магомеда Магомедовых и главы входящей в «Сумму» компании «Интэкс» Артура Максидова.

По «предпринимательской» 159-й возможности ареста сильно ограничены. Как известно, в 2016 году постановлением пленума Верховного суда № 48 «О практике применения судами законодательства, регламентирующего особенности уголовной ответственности за преступления в сфере предпринимательской и иной экономической деятельности» был подтвержден и разъяснен судам запрет на заключение под стражу обвиняемых в сфере предпринимательской деятельности. Но желание поместить обвиняемого именно под стражу у следователей, разумеется, осталось.

Виноваты все

Если же оценивать 210-ю статью по существу, то приходится отметить очень невысокий уровень ее проработанности. Многие правоведы и практикующие адвокаты обращают внимание на недостаточную определенность и обтекаемость формулировок как самой статьи, так и «разъясняющего» порядок ее применения постановления пленума Верховного суда России от 10 июня 2010 года № 12. До 2009 года одним из признаков преступной группы в статье называлась сплоченность (не самый ясный термин), затем его заменили на структурированность, что еще хуже — структура есть у всех организаций. Именно этот признак позволяет при желании рассматривать любые компании в терминах 210-й статьи.

Не могу не обратить внимание, что ратифицированная Россией в 2004 году Палермская конвенция ООН против транснациональной организованной преступности не использует понятие «преступное сообщество» или «преступная организация», а говорит об организованной преступной группе как о «структурно оформленной группе в составе трех или более лиц, существующей в течение определенного периода времени и действующей согласованно с целью совершения одного или нескольких серьезных преступлений или преступлений, признанных таковыми в соответствии с настоящей конвенцией, с тем чтобы получить прямо или косвенно финансовую или иную материальную выгоду». Российский законодатель, таким образом, пошел тут своим путем, но не очень преуспел.

Как следует из разъяснений Верховного суда, организованной преступной группой или преступной организацией следует считать группу лиц, заранее объединившихся для совершения одного или нескольких тяжких преступлений, состоящую из подразделений (подгрупп, звеньев и т.п.), характеризующихся стабильностью состава и согласованностью своих действий. Такой подход закона позволяет при желании рассматривать любую организацию, имеющую структуру и соподчиненность, в качестве «преступной». Бизнес-омбудсмен Борис Титов в 2017 году в своем докладе российскому президенту так сформулировал проблему: «Следствием игнорируется отсутствие важнейших признаков преступных сообществ — устойчивости связей, раздела сфер влияния, организованного характера, обусловленного именно преступной, а не иной деятельностью».

Для следствия важным элементом доказывания существования организованного преступного сообщества становятся показания обвиняемых о том, что такая организация существовала фактически и они принимали участие в ее деятельности — в данном случае в деятельности группы «Сумма». Статья содержит важное примечание о возможности освобождения от уголовной ответственности за активное сотрудничество со следствием. Скорее всего, следствие попытается получить показания у подчиненных Магомедовых о наличии преступного сообщества в обмен на освобождение от уголовной ответственности.

На заседании Тверского суда прозвучало утверждение следствия, что «организованное преступное сообщество семьи Магомедовых имеет четко выраженную иерархическую структуру». Такой подход тоже не может не вызывать беспокойства, ведь если в принципе рассматривать семью в качестве преступной организации, то можно далеко зайти. Еще раз напомним, что ответственность в рамках рассматриваемой статьи наступает за само членство в сообществе, без обязательного совершения других преступлений.

Стоит в заключение процитировать президента Владимира Путина, который в 2015 году в послании парламенту так описал ситуацию с уголовным преследованием предпринимателей: «Получается, если посчитать, приговором закончились лишь 15% дел. При этом абсолютное большинство, 83% предпринимателей, на которых были заведены уголовные дела, полностью или частично потеряли бизнес». Теперь у нас есть возможность проверить правильность этой статистики на примере судьбы владельца группы «Сумма».