Столкновения можно было спровоцировать на любом митинге

Фото: Из личного архива

Сегодня в Мосгорсуде начнется рассмотрение «Болотного дела» по существу. 12 подсудимым предъявлены обвинения, связанные с массовыми беспорядками и применением силы к полицейским. Корреспондент РБК daily АЛЕКСАНДР ЛИТОЙ поговорил с АНАСТАСИЕЙ РЫБАЧЕНКО, активисткой «Солидарности», скрывающейся от СКР в Эстонии из-за событий 6 мая 2012 года.

— Чем ты занимаешься в Эстонии?

— Я много путешествую. Выступала в Вильнюсе на конференции, посвященной председательству Литвы в Евросоюзе. Я говорила о необходимости повлиять на Украину, где четыре человека, покинувших Россию из-за «дела 6 мая», хотят получить убежище. Недавно была в Берлине, также на мероприятии в поддерж­ку преследуемых за «6 мая». Я доучиваюсь на последнем курсе, международные отношения, — это мое основное занятие. Я не меняю гражданства. Я вернусь в Россию, просто не вижу смысла сейчас сидеть.

— Как ты покидала Россию?

— После пяти суток в изоляторе, куда я попала 6 мая, я примерно месяц скрывалась на территории России, так как понимала, что меня арестуют уже по уголовному делу. Потом в июне мы с друзьями решили ехать в Страсбург, пикетировать саммит ПАСЕ, в котором участвовали единороссы. В то время меня еще не объявили в розыск, и я смогла выехать из России. После саммита узнала, что мою квартиру обыскивают. Я начала искать университет, куда перевестись, так как было ясно, что в России доучиться не получится. Прием в университеты тогда был уже закончен, был август. Позвонила Немцову, посоветовалась. Он дал мне рекомендательное письмо. И Каспаров тоже. Я разослала эти рекомендации и свои документы по университетам ряда стран. Пришли ответы. Где-то предложили поступать через год, где-то на первый курс, где-то сначала выучить польский. Из Таллинского технического университета пришел лучший ответ, и я поехала туда.

— Сколько примерно человек покинули Россию из-за «Болотного дела»?

— Порядка 30, не больше. Мы общаемся, но из них «официально» покинули страну человек десять. Остальные об этом не говорят.

— Трагедия Александра Долматова (покончившего с собой, пытаясь получить политическое убежище в Голландии) повлияла на отношение Евросоюза к событиям 6 мая 2012 года?

— Не уверена, что конкретно Долматова… Но Европарламент принял резолюцию, в которой говорится, что они хотят вводить аналог «списка Магнитского», чтобы уравновесить смягчение визового режима с Россией. Чтобы не пускать в Европу чиновников, причастных к нарушениям прав человека. В этой резолюции также Европарламент призывает давать визы людям, уехавшим по политическим мотивам. Это неожиданно, но Европарламент проснулся. Там очень много обстоятельств. Каждая история добавляла аргументов такому решению, постепенно они начали понимать, что все очень плохо. Европейцев выбесили проверки их НКО в России.

— Недавно в России появились представители некой европейской правозащитной комиссии, занимающейся «Болотным делом», это связанные события?

— Комиссия ОБСЕ? Нет, просто много организаций интересуются этой темой.

— В чем тебя обвиняют?

— Моя «статья» официально звучит как «участие в массовых беспорядках», до восьми лет. Я, судя по формулировке обвинения, оказывала сопротивление, била по железным заграждениям, скрылась с места преступления, дабы совершать новые… В нападении на полицию меня пока не обвиняют, но я не исключаю, что такое обвинение появится, если меня задержат.

— Как ты оцениваешь события 6 мая? Как ты оказалась в тот день на Болотной?

— Я участвовала в подготовке, вела колонну, в которой были Немцов, Навальный с женой, — в первых рядах стояла я с мегафоном. Когда все началось, я была в самой гуще событий. Проход на Болотную перекрыли, люди не могли пройти — это не могло не спровоцировать давку. И тогда колонна села, чтобы люди не передавили друг друга.

— Ты видела провокаторов во время столкновений?

— Друг говорил мне, что видел, как на Болотную заводили людей в черной одежде еще до начала митинга. Провокаторы точно были. Задумка изначально была превратить мирную акцию в якобы беспорядки, чтобы потом, как в Белоруссии, несколько лет прессовать оппозицию.

— Но ведь в начале мая прошлого года у многих был жесткий настрой… У части людей было желание выступить более радикально, чем обычно?

— Ну такой же настрой был и в марте, когда нас полицейские с фонтана на гранит скидывали… Но ничего криминального никогда не планировалось. Поставить палатки — это не преступление.

— То есть «6 мая» можно было спровоцировать на любом большом митинге?

— Да.

— Почему тебя захотели арестовать?

— Меня давно знали, прослушивали телефон. Меня 6 мая задержали в кафе. Я позвонила Навальному после марша, чтобы узнать, как у него дела. Но мне ответил полицейский. Минут через 15 к кафе подъехал автозак, и из всего кафе вывели меня одну.

— Твое отношение к фильму НТВ «Анатомия протеста-2»?

— Все началось с того, что ушел Саакашвили. Неудивительно, что все свалили на его соратника. Нашли козла отпущения. Я не исключаю, что Таргамадзе и Удальцов встречались. Но ведь известно, что пленка смонтирована.

— Ты пересекалась с Кон­стантином Лебедевым и Леонидом Развозжаевым?

— Да, мы были вместе на упоминавшемся в фильме тренинге в Литве по подготовке наблюдателей за выборами. Я не ожидала, что Костя всех оговорит. Что я не могу понять в Лебедеве — я ему за ночь до его ареста писала, чтобы он уехал из России, а он отвечал, что остается. Он знал, что арестуют, и говорил, что готов.

А потом всех оговорил. Непонятно, ради чего оставался. Либо он изначально работал на власть.