Поможет ли примирение с Анкарой «Турецкому потоку»

Перед визитом в Москву Реджеп Эрдоган заявил об отсутствии препятствий для возобновления проекта «Турецкий поток». 9 августа он подтвердил это на совместной с Владимиром Путиным пресс-конференции в Санкт-Петербурге. Теперь стоит ожидать множества спекуляций о новом раунде «большой газовой игры», затеянной Москвой на черноморском направлении — после почти годового затишья, обусловленного временным разрывом между Россией и Турцией.

Выбор в пользу севера

Однако для начала следует вспомнить, что проект «Турецкий поток» столкнулся с массой проблем и фактически оказался заморожен еще до того, как отношения двух стран были испорчены сбитым Су-24. Причины три.

Первая — отсутствие ясности по части способов транспортировки газа европейским потребителям от греко-турецкой границы. «Газпром» подчеркнуто холодно высказывался о том, что его не интересует, как европейцы будут решать эту проблему. Между тем трубопроводная инфраструктура «Юг — Север» от греческой границы до Западных Балкан и Италии попросту отсутствует, ее надо строить заново. Потребители скептически отнеслись к такой позиции «советской буфетчицы» и интереса не проявили. Их можно понять: нельзя сказать, чтобы «Газпрому» не было альтернатив. Например, Италия (ключевой потенциальный рынок сбыта для «Турецкого потока») в прошлом году импортировала более 56 млрд куб. м газа, из них только 24 млрд (43%) — из России, остальное — Алжир, Ливия, Норвегия, Катар и т.д.

Именно из-за этого еще прошлым летом было объявлено, что «Турецкий поток» сокращается до двух ниток вместо предполагавшихся четырех. После этого он стал, по сути, двусторонним российско-турецким проектом, без особых перспектив транспортировки дополнительных объемов газа для каких-то других потребителей.

Вторая причина — за время паузы с «Турецким потоком» «Газпром» продвинулся с проектом «Северный поток-2», где нашел массу европейских компаний-союзников и теперь явно рассчитывает сделать этот проект флагманским по транспортировке газа в Европу в обход Украины. Построить «Северный поток-2» значительно проще, так как есть сложившийся пул влиятельных европейских компаний-партнеров, более понятный рынок сбыта (северо-западная Европа куда привлекательнее в этом плане, чем депрессивная юго-восточная), уже проложенные первые две нитки трубы и куда более предсказуемая Германия, не пытающаяся в отличие от Турции выторговать себе какие-то крупные скидки к цене газа в обмен на согласие проложить трубу.

Поток против потока

Споры вокруг скидок — третья проблема, которая фактически заморозила переговоры по «Турецкому потоку» еще до сбитого Су-24. Хотя формально топ-менеджеры «Газпрома» объясняли задержку в подписании соглашения по газопроводу отсутствием в Турции полноценного кабинета министров (из-за результатов парламентских выборов в июне 2015 года, где партия Эрдогана не получила большинства), на деле в прессу просачивались данные о фундаментальных противоречиях между российской и турецкой сторонами по поводу размера скидок: «Газпром» хотел их применять уже к конечной цене, рассчитанной по формуле, а турки — к базовой цене, еще до применения всех формульных коэффициентов.

Едва ли у Турции пропало желание получить от «Газпрома» скидки на газ, так что этот вопрос, скорее всего, станет новым препятствием для быстрого продвижения «Турецкого потока». А определенное смещение приоритетов «Газпрома» в сторону «Северного потока-2» может в этом плане уравнять переговорные позиции сторон. Год назад «Газпром» выглядел как сторона, которой строительство трубы нужно больше, чем ослаблял свою переговорную позицию, в том числе и по вопросу скидок.

Неслучайно в последние месяцы «Газпром» открыто заговорил и о возможной реанимации альтернативного «Турецкому потоку» проекта — старого доброго «Южного потока» через Болгарию. О возможности возврата к его строительству говорили в июне-июле и Путин, и топ-менеджеры «Газпрома», а теперь и официальные представители Болгарии. Для «Газпрома» возврат к болгарскому варианту однозначно выгоднее, так как Турция — довольно проблемный и несговорчивый партнер, даже несмотря на нынешнюю «разморозку» отношений.

Однако вся эта трубопроводная история выглядит довольно странно на фоне существующего профицита трубопроводных экспортных мощностей, непонятных источников средств на строительство (экспортные доходы «Газпрома» падают, доступ на внешние рынки заимствований осложнен из-за санкций против России), сохраняющихся проблем с европейскими регуляторами. Из-за нежелания «Газпрома» идти навстречу требованиям Еврокомиссии и открыть для доступа третьих сторон 50% газопровода Opal (наземное продолжение Nord Stream) до трети мощностей «Северного потока» в течение ряда лет были заморожены. Любые новые «потоки», построенные через море до границ ЕС, ждут похожие проблемы на европейской территории (напомним, нежелание следовать европейским правилам заморозило также и «Южный поток»).

Российской власти пора бы заняться перенаправлением ресурсов на решение внутренних проблем страны, но пока, как видно по возне с многочисленными «потоками», трубопроводная геополитика важнее.