Как Дональд Трамп проиграл поединок с Ким Чен Ыном
Андрей Ланьков
Как Дональд Трамп проиграл поединок с Ким Чен Ыном
Месяцы подготовки, беспрецедентное давление Вашингтона на Пхеньян, маневры авианосных групп, тайные и явные переговоры дипломатов и разведчиков увенчались подписанием в Сингапуре туманного и в целом бессмысленного документа
Первая в истории встреча глав США и КНДР продолжалась не так долго, как ожидалось, — меньше шести часов, а результаты ее оказались совершенно неожиданными. Президент Трамп в очередной раз подтвердил свою репутацию человека непредсказуемого.
По итогам встречи была опубликована короткая декларация, кроме того, о некоторых дополнительных конкретных договоренностях журналистам сообщили во время пресс-конференции. И декларация, и заявления Трампа вызвали у наблюдателей некоторую оторопь. Мой коллега, один из лучших в мире специалистов по северокорейской политике, прочтя декларацию, громко расхохотался, нарушив суровую атмосферу офиса, где он обычно трудится.
Условия для войны
Чтобы понять, почему результаты сингапурского саммита показались экспертам столь неожиданными, надо вспомнить, что в последние полтора года на Корейском полуострове происходило такое обострение политической и военной ситуации, равного которому регион не видел по меньшей мере с начала 1990-х годов, со времен «первого корейского ядерного кризиса».
Толчком к кризису стали два не связанных друг с другом события. Во-первых, президентом США стал Дональд Трамп — нестандартный политик, сделавший северокорейский вопрос одним из ключевых пунктов своей внешнеполитической программы. Он постоянно обвинял своих предшественников в том, что их излишняя мягкость позволила Пхеньяну безнаказанно обзавестись ядерным оружием и превратиться в серьезную угрозу для США. Трамп заверял всех, что он будет говорить с Пхеньяном с позиции силы и решит вопрос, который оказался не по зубам Обаме и прочим мягкотелым демократам.
Во-вторых, так уж совпало, что именно в первый год правления Трампа северокорейские инженеры достигли той цели, к которой двигались много лет, — им удалось разработать баллистические ракеты, способные нанести удар по континентальной территории США. На протяжении 2017 года были успешно испытаны два типа подобных ракет. Кроме того, в сентябре 2017 года в КНДР были проведены успешные испытания термоядерного заряда.
Наступление на Пхеньян
Результатом стало резкое обострение американо-северокорейских отношений. На протяжении всего 2017 года Вашингтон и Пхеньян обменивались весьма живописными угрозами и оскорблениями — Ким Чен Ына в Белом доме именовали «маленьким человечком с ракетой», а Трампа в Пхеньяне — «старым маразматиком». Обе стороны грозили друг другу сокрушающими ядерными ударами. Подобные заявления часто звучали в Пхеньяне и ранее — там не раз обещали превратить Сеул в «море огня». На этот раз в таком же тоне стали говорить и в Вашингтоне.
Неясно было, правда, в какой степени воинственные заявления Белого дома являлись блефом, но напряжение нарастало. В Пхеньяне в конце концов осознали, что имеют дело с весьма необычным американским президентом — человеком, который может начать военный конфликт, даже если это означает риск полномасштабной войны.
К тому же Китай, до этого не слишком активно участвовавший в международных санкциях против Северной Кореи, занял с весны 2017 года куда более жесткую позицию — скорее всего, под давлением США. В результате в начале 2018 года Совет Безопасности ООН ввел в отношении КНДР беспрецедентно жесткие санкции, близкие к полному торговому эмбарго. Китай, на долю которого приходится примерно 85% всего торгового оборота КНДР, не только поддержал эти санкции в ООН, но и стал тщательно выполнять их на практике.
Столкнувшись с таким давлением, в Пхеньяне решили пойти на переговоры. При этом, хотя в Белом доме утверждали, что «полное, проверяемое и необратимое» ядерное разоружение является единственным приемлемым решением вопроса, северокорейская элита не собиралась отказываться от ядерного оружия. Руководство КНДР понимало, что без ядерного щита оно обречено. Учитывая недавние события (прежде всего, конечно, печальную судьбу полковника Каддафи), приходится признать обоснованность такой позиции.
Переговоры и ожидания
Тем не менее переговоры — сначала с Южной Кореей, а потом и с США — начались. Понятно, что главная цель северокорейских дипломатов — выиграть время, дожить до «мира без Трампа». И ради этого Пхеньян готов был жертвовать многим.
Первые месяцы 2018 года стали периодом северокорейских уступок. Пхеньян ввел односторонний мораторий на ядерные испытания и запуски ракет, вернул ранее задержанных американских граждан, частично демонтировал ядерный полигон и даже заявил, что со временем готов отказаться от ядерного оружия. На фоне всех этих действий шла активная подготовка саммита.
Поэтому даже самые скептически настроенные наблюдатели ожидали, что встреча в Сингапуре приведет к какому-то компромиссу, который серьезно ограничит возможности ядерной и ракетной программ КНДР. Ожидалось, в частности, что Северная Корея согласится демонтировать некоторые ключевые элементы своего ракетно-ядерного комплекса — например, передаст США или третьим странам часть центрифуг, на которых идет обогащение урана, а еще согласится допустить иностранных инспекторов на некоторые из ядерных объектов. Отдельные наблюдатели допускали, что северокорейцы согласятся расстаться и с частью оружейного плутония и обогащенного урана. Все эти меры не означали бы полного разоружения, однако ограничивали бы возможности Пхеньяна использовать ракетно-ядерный потенциал в наступательных целях.
После саммита в Сингапуре стало ясно, что все разговоры оказались бессмысленными: на встрече Трампа и Кима не было принято никаких принципиальных решений.
Упущенные возможности
Можно сказать, что лидеры двух стран в общем-то ни о чем не договорились. Заключительная декларация лаконична и максимально неконкретна. В ней всего лишь четыре пункта.
В первом пункте стороны заявляют, что «берут на себя обязательство установить новые отношения США и КНДР, которые будут соответствовать стремлению народов двух стран к миру и процветанию». Это может, конечно, намекать на то, что США и КНДР в перспективе намерены установить официальные дипломатические отношения. Впрочем, вполне возможно, что эта формулировка призвана всего лишь подчеркнуть стремление сторон ко всему хорошему.
США и КНДР также заявили, что «будут предпринимать усилия по созданию прочного и стабильного мирного режима на Корейском полуострове». Эти слова при некотором желании можно толковать как намек на готовность к заключению мирного договора и формальному завершению корейской войны, которая в 1953 году окончилась лишь перемирием.
В третьем пункте Северная Корея подтверждает свое обязательство отказаться от ядерного оружия. Однако надо напомнить, что все «официально признанные» ядерные державы, в том числе США и Китай, выразили такое намерение еще в 1968 году — очевидно, без каких-либо последствий для их реальной политики. Примечательно, что в тексте декларации вовсе не упоминается пресловутый принцип «полного, проверяемого и необратимого» отказа от ядерного оружия. Вместо этого КНДР лишь «обязуется работать в направлении полной денуклеаризации Корейского полуострова».
В последнем пункте говорится, что стороны продолжат поиск и репатриацию останков американских солдат, погибших и пропавших без вести в годы корейской войны. Это обещание может показаться важным для американских патриотов, но для всех остальных оно едва ли является эпохальным.
На пресс-конференции по итогам саммита президент Трамп также сообщил, что США приостановят военные учения, которые каждую весну проводятся американскими военными совместно с их южнокорейскими коллегами (как выяснилось через несколько часов, американских военных не поставили в известность об этом решении). Учитывая, что эти учения всегда крайне раздражали Пхеньян, приостановку маневров можно считать серьезной уступкой.
Итак, месяцы подготовки, почти беспрецедентное давление, обмен угрозами, движения авианосных групп и эскадрилий стратегических бомбардировщиков, поездки дипломатов и сотрудников разведок, тайные и явные переговоры увенчались созданием туманного и в целом бессмысленного документа, который нельзя даже рассматривать как «дорожную карту» для последующих действий.
Конечно, тот факт, что США и КНДР сели за стол переговоров, резко снижает вероятность военного конфликта, который казался вполне возможным в прошлом году. Пока дипломатическую битву выигрывает Пхеньян, но в любом случае сам факт переговоров нельзя не приветствовать. Можно утверждать, что сингапурская декларация является «первым шагом» на пути к ядерному разоружению. Однако шаг получился едва заметный, скорее, шажок.
К тому же есть сомнения в том, сможет ли американская администрация и впредь поддерживать тот высокий уровень давления на КНДР, который она демонстрировала в последние полтора года. Международная ситуация изменилась — у власти в Сеуле находятся левые националисты, которые не то чтобы симпатизируют Пхеньяну, но вполне готовы предоставлять Северной Корее существенную экономическую помощь. В Пекине нарастает недовольство по поводу начатых администрацией Трампа торговых войн, что снижает готовность Китая действовать вместе с США на северокорейском направлении.
Никто не знает, чем вызвана странная сговорчивость Дональда Трампа, но факт остается фактом: именно тогда, когда полтора года политики шантажа и угроз, казалось бы, должны были принести плоды, президент дал задний ход и не использовал тех преимуществ, которые у него были.
