В чем ошибаются противники ЕГЭ

Выступление на открытии Московского экономического форума 3 апреля давало возможность президенту РАН Александру Сергееву привлечь внимание к крайне важным для экономики проблемам российской науки и образования. Но помимо безусловно правильных, хотя и общих слов о том, что карьера ученого должна стать привлекательной, его выступление запомнилось чуть ли не единственным конкретным предложением — отменить ЕГЭ. Этот призыв настолько плохо вязался с остальным содержанием речи и вызвал столько вопросов, что президенту РАН пришлось отдельно давать разъяснения в интервью радиостанции «Коммерсантъ FM», ​в которых он более подробно объяснил суть своих претензий к ЕГЭ, не отказавшись, впрочем, от призыва к его отмене.

ЕГЭ является уже привычным объектом критики с самых разных сторон и по самым разным поводам. Безусловно, многие претензии к ЕГЭ обоснованны. Но наиболее продуманные из них относятся не к самой идее единого государственного экзамена, а к тому, как именно проводится экзамен, качеству тестовых заданий и т.п. Разумным ответом на такую критику является работа над улучшением процедуры проведения и содержания экзамена, но никак не его отмена.

Не все критики призывают к отмене ЕГЭ, как президент РАН. Сделав такое заявление, он оказался в достаточно сомнительной компании депутатов из фракции ЛДПР, предложивших в марте поправки к закону об образовании, предполагающие упразднение ЕГЭ. И если аргументы президента РАН остались, по сути, за кадром, то логика депутатов хорошо описана в пояснительной записке. Она по-своему типична и потому заслуживает внимания. Основной претензией к ЕГЭ является то, что он не смог полностью победить коррупцию. При этом упускается из виду тот факт, что практически все примеры масштабных манипуляций при сдаче ЕГЭ — далеко не свежие. По всем доступным данным, массовые сливы вариантов, помощь учителей, списывание если и не полностью остались в прошлом, то стали носить точечный характер. На данный момент в российской системе науки и образования ЕГЭ выглядит гораздо менее коррумпированным элементом по сравнению, скажем, с процедурой защиты диссертаций.

Другой вопрос, что именно благодаря стандартизации сдачи экзаменов любые нарушения становятся гораздо более заметными, чем злоупотребления в существовавшей до этого децентрализованной системе сдачи экзаменов в вузы или выпускных экзаменов в школах. Манипуляции при сдаче ЕГЭ очень легко отследить путем достаточно нехитрых статистических проверок. Засечь же коррупцию на уровне конкретного вуза или школы, особенно при проведении устных экзаменов, можно разве что поймав нарушителя за руку при передаче взятки. Но если ЕГЭ служит зеркалом, отражающим достаточно неприглядную картину, то следует ли из этого, что его надо разбить?

Помимо непобежденной коррупции в пояснительной записке призывающих отменить ЕГЭ депутатов есть и другие претензии, описанные совершенно волшебным образом: «Кроме того, количество абитуриентов в настоящее время меньше, чем мест в вузах. Российские вузы способны принять всех желающих, и для этого нет необходимости проводить ЕГЭ».

Действительно, количество бюджетных мест в вузах сейчас такое, что их физически невозможно заполнить. Но из этой верной посылки делается разумный только в депутатской логике​ вывод о том, что принимать надо всех абитуриентов, даже не пытаясь проверять их знания. Видимо, предполагается, что количество бюджетных мест в вузах — это универсальная мировая константа. То есть нормальной, по-видимому, считается ситуация, при которой государство соглашается платить за обучение не знающих школьной биологии студентов-медиков и не владеющих математикой инженеров. Депутатам, по всей видимости, и в голову не приходит, что альтернативой является сокращение количества бюджетных мест в вузах, которое позволило бы увеличить финансирование пусть меньшего, но более качественного пула студентов.

Сергеев абсолютно прав в том, что ключом к долгосрочному развитию страны является именно развитие науки и образования. Но от главы РАН хотелось бы ожидать большей ответственности и продуманности публичных заявлений о конкретных шагах, которые могли бы в этом помочь. Решение проблем фейковых диссертаций и повышение стандартов приема в вузы ​(например, повышение минимального балла по ЕГЭ для поступления — сейчас многие региональные вузы занижают балл, как раз чтобы заполнить бюджетные места) были бы гораздо полезней для повышения престижа науки, чем популистские призывы.