«Это концепция «Макдоналдса» на самом деле»

Фото: Глеб Щелкунов / Коммерсантъ

Предприниматель Шахар Вайсер родился в Москве, вырос в Израиле, а бизнесом начал заниматься в Кремниевой долине. Сегодня основатель и главный исполнительный директор онлайн-сервиса такси GetTaxi – крупнейшего по выручке в Европе – живет на четыре страны, курсируя между Лондоном, Нью-Йорком, Тель-Авивом и Москвой. Вайсер встретился с корреспондентом РБК, чтобы поговорить о философии бизнеса, конкурентах и экономическом кризисе.

«Строить компанию навсегда – это правильно»

– Первый вопрос шкурный: в приложении GetTaxi есть такая штука, как чаевые, и процент чаевых при оплате картой все время возвращается к предлагаемым по умолчанию 10% от суммы счета...

– Вы можете выбрать, сколько хотите дать «на чай» по умолчанию: 0, 5, 10 или 15%. Многие выбирают некую комфортную сумму. Сколько бы вы ни выбрали, оплачивая каждую конкретную поездку, вы можете менять эти цифры. Этот выбор уточняется приложением, и в счете у вас всегда показываются чаевые отдельной строкой.

– 1 декабря вы объявили о снижении минимальных тарифов. Верно ли, что на коротких поездках GetTaxi теперь будет нести убытки?

– Да, правильно.

– Как они будут компенсированы?

– Наша концепция в том, чтобы GetTaxi всегда был вашим решением для перемещения по городу. Да, мы субсидируем короткие поездки, но overall [общий] формат поездок таков, что мы можем себе это позволить. Наш бизнес низкомаржинальный, но высокооборотный. Если смотреть на оборот, то он, безусловно, вырастет. Хотя это решение и «подъест» маржу. Но такова эволюция бизнеса. Мы частная компания, которая замахнулась на очень большой, инфраструктурный проект и его осуществляет.

– В каком конкурентом и ценовом сегменте вы видите для себя наибольший потенциал?

– Я вам расскажу философию GetTaxi по поводу конкуренции. Ее суть проста: делать то, что правильно. Строить компанию навсегда – это правильно. Ценообразование, качество сервиса, время подачи машины... Мы видим, что использование личного автомобиля становится менее выгодным. Вы начинаете понимать, что есть альтернативы. Изменений будет еще миллион, и понимая нашу философию, вы должны знать, что они никогда не нацелены на то, чтобы выиграть лишние 5 копеек.

– Эта философия и решения общие для всех стран?

– Абсолютно. Это глобальное видение – быть альтернативой, the default choice для передвижения по городу. Мы присутствуем в четырех странах, Россия последняя в этой цепочке эволюции. Мы сегодня уже предлагаем поездки за $10 на Манхэттене, £5 – в Лондоне, 15 шекелей – это, если кому интересно, фиксированный тариф в разных городах Израиля. Низкая маржинальность, но очень высокие обороты. Это концепция «Макдоналдса», на самом деле. Мы меньше зарабатываем на поездке, но вы можете больше их себе позволить.

«Для оценки доли рынка важны не машины»

– Ваш глобальный конкурент – Uber: недавно в деловой прессе появились новые ориентиры по стоимости компании, называются цифры $35–40 млрд. Вам не кажется, что это какие-то умопомрачительные ориентиры?

– В плане астрономичности суммы – да, в плане неоправданности – нет. Этот бизнес адекватно столько стоит. Вот GetTaxi: за всю историю операционного бизнеса не было компаний, которые прошли барьер $100 млн выручки и росли на 400% в год…

– Такси существует давно, а вот онлайн-сервисы, подобные GetTaxi или Uber, появились всего несколько лет назад. Почему вдруг возник такой бум такси-приложений?

– Технология созрела. Это эквивалентно разворачиванию мобильных сетей. Мы должны построить виртуальную сеть объектов и очень эффективно связать их между собой. Связать в реальном времени 20 тыс. движущихся объектов – задача нетривиальная. С другой стороны, потребители должны быть к этому готовы тоже. Это пользовательская история, покупательская... Массовость она приобрела с 2010 года.

– Можете ли вы поделиться какими-то цифрами по онлайн-рынку такси в Москве? Я имею в виду доли рынка – вашу и конкурентов. Ваш сервис, как я понимаю, объединяет 10 тыс. машин, у «Яндекс.Такси» примерно столько же…

– Для оценки доли рынка важны не машины: у вас может быть 20 тыс. машин, и каждая делает всего одну поездку. Здесь важно скорее то, насколько быстро такси приезжает.

– Но замеры рынка вы делаете?

– У меня в компании больше data scientists, чем операционных работников…

– То есть вы досконально представляете московский рынок и свое положение на нем?

– Сегодня легальное такси – это 45 тыс. машин, это известная цифра – по выданным лицензиям. Нелегалы оцениваются в 25–35 тыс. машин.

– И какую долю рынка занимает GetTaxi в Москве?

– Эта цифра все равно будет спекуляцией. Могу сказать, что сегодня «Яндекс.Такси» и GetTaxi делят приблизительно пополам между собой онлайн-рынок такси. Uber при наличии всего 250 машин занимает 2–3%.

– Помимо обычной перевозки пассажиров у вас очень высока составляющая корпоративных услуг, B2B. Сколько выручки они приносят?

– Мы единственные в мире, кто это делает! Спасибо за вопрос, мы первыми начали заниматься обоими сервисами. Сейчас этот сегмент приносит около 40%.

– А в России – меньше?

– Нет, примерно столько же.

«О, Марк абсолютно гениальный!»

– Вы не говорите про вашу долю в GetTaxi и про долю вашего партнера Роя Мора. Но в августе был очередной раунд инвестиций на $150 млн, который наверняка размыл пакеты основателей. Может быть, у GetTaxi структура собственности аналогична американским технологическим стартапам, где у основателя может снижаться экономический интерес, но голосующая доля остается более-менее неизменной, как, например, у Facebook?

– О, Марк абсолютно гениальный, это гениальная компания, и там он много чего сделал правильно! Я вот всегда говорю: мне не нравится, когда люди всегда плохо оценивают успехи других, потому что считают, что им повезло. У Марка, куда ни посмотришь, очень много правильных решений. Знаете, удача, конечно, присутствует, но этот человек просто гений, и даже в мелочах, которые не связаны с бизнесом. Как у них устроена организационная структура, и структура собственности – одна из лучших для основателя…

У нас удобная, комфортная структура для инвесторов, которым я также являюсь. Со стороны основателя я буду делать все возможное, чтобы инвесторам было хорошо.

– У вас два класса акций?

– Сложнее. Важно понимать, что это работающая схема, которая очень ценит инвесторов и основателей.

– А состав совета директоров не раскрывается?

– Нет, но понятно, что те инвесторы, которые были на раннем этапе, они там присутствуют.

– А Леонард Блаватник?

– Да.

– Вы с ним знакомы лично?

– Да, конечно.

– Он ваш друг?

– С Леном уникальная ситуация. Я знаю нескольких людей, входящих в топ-100 в мире, не все из них, к сожалению, могут похвастаться тем, что сохраняют такую дружелюбность, с одной стороны, и социальную ориентацию бизнеса – с другой. Он вовлечен в бизнес GetTaxi, ему реально интересно. Мне кажется, что Леном движет визионер, ему интересно входить в истории, которые могут консолидировать целую индустрию, заниматься инфраструктурными проектами – ему это очень интересно. С человеком уровня Лена проще говорить как раз про видение, чем... чем непосредственно по делу. Проблема многих людей в том, что они теряются в деревьях, не видят за ними леса. Но нужно уметь видеть макрокартину.

– Вы говорили, что не получаете зарплату в GetTaxi. Это до сих пор так, источники дохода у вас от других бизнесов?

– GetTaxi – не первый мой бизнес, я успешно занимался бизнесом до этого и продал его.

– А тот частный инвестиционный фонд, который вы основали в 2009  году, если верить вашей странице в LinkedIn, он работает?

– Если ты основатель компании, у тебя есть early access к большим талантам, которые приходят к тебе посоветоваться. То есть я видел интересных основателей интересных компаний и прежде. Я инвестирую в тех основателей, которых очень ценю.

– А сайт Vigoda.ru, вы вышли из него?

– В 2012 году в марте. Операционной доли у меня не осталось, все управление передал моим партнерам – Паше Романовскому и Давиду Шостаку, надеюсь, что не подведут.

«К сожалению, кризис сейчас только в России»

– Вы за политикой следите?

– Я, наверное, самый аполитичный человек, которого можно встретить. Я никогда в жизни не голосовал, представляете? Хотя я жил в разных странах. Это не значит, что мне это безразлично, например, в России мне нравится движение Навального с его политикой открытого обсуждения проблем. Я верю в то, что политика – это тоже такой большой бизнес, если говорить про его созидательную сторону.

– Что вы думаете про кризис в России?

– К сожалению, кризис сейчас только в России. Это факт. Сейчас еще есть люди, которые не понимают размера кризиса. Чем я могу помочь? Какую ценность привнести в свой бизнес, какую пользу? В B2B у нас будет поиск оптимизации расходов. Мы сможем этот бизнес оптимизировать. Это наш ответ. Мы помогаем людям перемещаться в городе. Мы видим, как люди вторую машину продают или не покупают первую. Если мы сможем привить shared economy, мы будем верно использовать свои ресурсы.

– Многие говорят, что после Нового года нас ждет еще более острый кризис, вы согласны?

– Да. Я экономику уважаю, она как математика. В цифрах нет лжи. К Новому году товары, которые были закуплены по старым ценам, иссякнут, а новые будут закуплены уже по новому курсу. И вдруг люди обнаружат, что обменный курс влияет еще и на инфляцию.