«Внезапность – одно из оружий в переговорах»

Фото: Екатерина Кузьмина/РБК

Решение об отмене «Южного потока» застало врасплох не только европейских партнеров «Газпрома» по проекту, но и давнишнего поставщика труб для монополии – Ивана Шабалова. Бизнесмен надеется, что трубники не останутся внакладе и их продукция, предназначавшаяся для «Южного потока», пойдет на строительство нового трубопровода в Турцию. О том, как его трейдер – «Трубные инновационные технологии» – расцветает на контрактах «Газпрома», почему трубникам не страшны санкции и как на его бизнесе сказалось повышение ключевой ставки ЦБ, Шабалов рассказал в интервью РБК.

«Полная неожиданность»

– 1 декабря предправления «Газпрома» Алексей Миллер объявил об отмене проекта «Южный поток»...

– Для нас и для всех трубных производителей это была полная неожиданность. В настоящее время заводы уже уведомлены о приостановке проекта. Тендеры по «Южному коридору» (российская часть «Южного потока») были проведены, подписаны контакты с российскими заводами. Объем тендеров в 2013–2014 годах по этому проекту, выигранный ТИТ​, – около 550 000 т труб.

– То есть трубники узнали об отмене проекта из газет?

– Я допускаю, что «Газпрому» в нынешних условиях работы пришлось держать это решение в секрете. Внезапность – одно из оружий в переговорах.

– Переговоры с «Газпромом» о том, что делать с подписанными по «Южному потоку» контрактами, уже ведутся?

– Ведутся необходимые юридические процедуры по уже заключенным контрактам. Но мы же знаем, что в качестве альтернативы «Южному потоку» Россия предложила Турции построить другой газопровод – через Черное море [по нему газ должен идти на границу с Грецией и дальше в Европу]. Соглашение с Турцией также предусматривает поставки газа в объеме 63 млрд куб. м, что соответствует предполагавшейся мощности «Южного потока».

– Вы рассчитываете, что все контракты, подписанные с трубниками, останутся в силе?

– Сейчас по подводной части «Южного потока» проведены тендеры для двух из четырех предполагавшихся ниток. Полагаю, что для морской части турецкого проекта понадобится больше труб, так что будем готовиться к новым тендерам.

Также нужно понимать, что контракты на «Южный поток» были заключены с одними контрагентами, а в российско-турецком проекте будут, очевидно, уже другие партнеры. Поэтому сейчас все эти процедуры анализируют юристы.

– Но вы надеетесь, что трубники вообще не понесут потерь в связи с отменой проекта?

– По наземной европейской части «Южного потока» никаких подписаний нет, здесь у трубных производителей нет никаких замороженных ресурсов. А вся остальная часть проекта должна остаться в силе, если будет построен трубопровод в Турцию. Уже есть поручение срочно разработать ТЭО для этого проекта.

К тому же есть и другие проекты – есть «Сила Сибири», есть газопровод «Алтай», который сейчас тоже в активной фазе проектирования.

– Но по трубопроводу «Алтай» соглашения с китайской стороной еще не подписано?

– Но мы же готовимся. В случае с «Силой Сибири» трубники тоже начали подготовку задолго до подписания контракта. Потом, правда, тендер на год отложили.

«Сила Сибири» – жесткий проект»

– Весь подготовительный этап у трубных компаний идет без авансов?

– Это бизнес-риски, но они оправданы: производитель понимает, что инвестируя в производство какой-то специфической продукции, он гарантирует себе получение контракта. Сейчас наша трубная отрасль может похвастаться тем, что она практически на 100% обеспечивает потребности российских заказчиков. Когда строился подводный участок Nord Stream, часть трубной продукции для компрессорной станции (КС) «Портовая» еще закупалась за границей. КС «Русская» будет построена уже целиком из нашей продукции.

– Вы не пробуете с «Газпромом» перестроить систему отношений так, чтобы концерн платил авансом?

– У нас с «Газпромом» есть рабочая формула цены на трубную продукцию, которая применяется по отношению ко всем поставкам. В случае с «Силой Сибири» с учетом масштаба проекта «Газпром» в сентябре обратился к трубникам с просьбой предоставить особую цену. Мы, в свою очередь, тоже подняли несколько вопросов. Во-первых, «Газпром» на понятийном уровне гарантировал, что это будет российский проект, что трубы будут российские. Во-вторых, мы объяснили, что озабочены вопросами долгосрочного планирования и попросили предоставить нам четкий годовой план, а в идеале – производственный план по всему проекту. И наконец, мы снова подняли вопрос о предоплате.

– Получается, трубники пообещали «Газпрому» скидку в обмен на предоплату?

– Да. Все документы уже подписаны, все стороны согласились со взятыми обязательствами. Так что в вопросе авансирования поставок труб психологический барьер снят.

– Какую скидку согласились дать трубники?

– Эта скидка предоставлена специально для проекта «Сила Сибири». Назвать цифры не могу, коммерческая тайна.

– А размер предоплаты?

– Параметры этого соглашения не раскрываются, но это существенная цифра.

«В России нет свободных строительных мощностей»

– У вас есть информация, какой из трубопроводов должен быть построен раньше – в Турцию или Китай?

– Уже сейчас «Газпром» вышел на максимальные объемы строительства новых трубопроводных систем. И в России нет свободных строительных мощностей с таким запасом, чтобы вести проработку сразу трех проектов – трубопровода в Турцию, «Силы Сибири» и «Алтая». В моем понимании, логичнее закончить работы, которые предусматривались по «Южному коридору», а затем уже перебросить людей и технику на «Силу Сибири».

– Когда должна начаться прокладка «Силы Сибири»?

– В декабре должны быть объявлены результаты тендера на поставку труб. В этом проекте очень сложная логистика: обеспечить отгрузку трубной продукции можно только через транспортную систему реки Лена, то есть это можно сделать только когда навигация открыта. В Усть-Куте уже создается большой логистический хаб. Если тендер пройдет в декабре, то поставки труб начнутся уже в феврале 2015 года.

– То, что «Газпром» не получит аванс от китайцев, а сумма контракта на поставку газа уменьшилась из-за падения цен на углеводороды, как-то повлияет на экономику проекта?

– По ранее проведенным расчетам в целом для проекта необходимо порядка 2,5 млн т трубы. В прежних экономических обстоятельствах это составляло около 176 млрд руб.

– Но это без учета скидки, наверное?

– Верное замечание. Без скидки.

– В связи с отменой китайского аванса, девальвацией, падением цен на нефть не было предложений пересмотреть цену?

– С одной стороны, есть рост кредитных ставок, падение курса рубля, но с другой – есть падение цен на сырье. Насколько эти, а также еще масса других факторов, не перечисленных мной, будут нивелировать друг друга – сказать пока сложно.

«Колоссальнейшая цифра»

– Как строительный бум «Газпрома» отразился на ТИТ?

– За девять месяцев этого года объем контрактов вырос в четыре раза.

– А сколько это в абсолютных цифрах?

– Чуть больше 30 млрд руб., а в прошлом году было около 7 млрд руб. Это [увеличение] не за счет доли рынка, она более-менее стабильна, а только за счет резкого увеличения объемов. В сентябре и октябре поставки труб только для «Газпрома» превысили 200 000 т. Колоссальнейшая цифра!

– А прибыль так же быстро растет?

– У нас рентабельность по чистой прибыли порядка 0,9–1%. Всегда есть затраты, которые дополнительно возникают. По «Силе Сибири», например, будут дополнительные расходы из-за очень непростой логистики.

– Почему ФАС вытеснила СЕТП, который вы продали братьям Ротенбергам, фактически запретив компании работать с «Газпромом», а на вашу компанию регулятор закрыл глаза?

– СЕТП сам принял решение [о закрытии бизнеса]. Претензий юридического характера к компании не было.

– Но было же предписание ФАС закупать трубы напрямую, без посредников в лице трейдеров?

– Эти предписания делались очень осторожными, потому что вообще-то покупатель сам решает, у кого ему закупать. Условия для всех на рынке должны быть одинаковыми. Единственное, что верно, и мы про это все время говорили, – это маржа трейдеров. Это вопрос дискуссии. На некоторых этапах развития определенной отрасли всегда есть период сверхдоходности, но доходность не может увеличиваться все время. И у СЕТП бы тоже шел процесс снижения рентабельности [к моменту продажи компании Шабаловым рентабельность СЕТП была на уровне 8–9%].

– Вы в ФАС каждый месяц докладываете про свою экономику и про то, зачем ваши услуги нужны «Газпрому»?

– Нет. Есть аналитический центр при правительстве, в его рамках и на других площадках мы обосновываем свою точку зрения. Сначала все видят только деньги и не видят работу. Но к ФАС уже приходит понимание, что в нашем случае ведется сложная комплексная работа.

– Сначала вы развивали трейдера СЕТП, который работал с «Газпромом», и все у него было прекрасно, потом вы продали этот бизнес Ротенбергам. Но они вынуждены были уйти с этого рынка, а вы остались. Как так?

– И я когда-нибудь уйду тоже. (Улыбается)

– Насколько велика ваша ниша? Сколько закупок «Газпрома» приходится на прямые контракты с трубниками, сколько – на вашу компанию?

– В разных тендерах по-разному. В среднем от 20 до 35% – наши.

– По большим проектам «Газпрома» какие объемы ТИТ рассчитывает получить?

– Разумеется, как любая компания, мы ведем планирование своей работы, но в итоге все решается в результате тендеров. «Алтай» сейчас мы не будем [брать в расчет], потому что нет проектных решений. По «Силе Сибири» мы могли бы претендовать на 20%.

– Вы сейчас единственный трейдер, который по трубам с «Газпромом» работает?

– Да. Надо понимать, что просто так в этой нише никто не появится. Очень сложно собрать команду, которая могла бы предоставить все эти услуги. И среди заводов должен быть независимый игрок.

– Вы остаетесь единственным владельцем ТИТ?

– Да.

– Не было претендентов на компанию?

– Нет. Рынок сейчас не в той ситуации, когда может появиться [претендент] и купить. Кроме того, должны появиться люди, которые на этом рынке себя чувствуют очень комфортно, иначе работать на нем не получится. Это не только вопрос денег. В этой работе требуется очень много коммуникаций.

«У нас овердрафтные кредиты»

– Вы, как трейдер, должны большие кредиты брать?

– У нас овердрафтные кредиты. Конечно, это измеряется миллиардами.

– Вы уже почувствовали на себе последствия решения ЦБ о повышении ключевой ставки до 17%?

– До санкций банковские ставки для нас были меньше 10%, после – на уровне 14%, и это был еще вполне приемлемый уровень. Сейчас, конечно, ситуация ухудшилась. Нам пришлось приостановить текущие и отменить новые инвестиционные проекты из-за новых кредитных ставок и волатильности рубля.