Прения о двух пальцах
Прения о двух пальцах
Почему прокурор потребовал Алексею Улюкаеву 10 лет колонии
Обвинение запросило для Алексея Улюкаева десять лет колонии строгого режима по делу о получении взятки, впервые обнародовав показания генерала ФСБ Олега Феоктистова суду. Показания Игоря Сечина прокурор не упомянул
Алексей Улюкаев
Обвинение требует десять лет колонии строгого режима для бывшего министра экономического развития Алексея Улюкаева по делу о вымогательстве взятки в $2 млн от главы «Роснефти» Игоря Сечина. Гособвинитель Борис Непорожный заявил об этом в прениях сторон в Замоскворецком суде Москвы в понедельник, 4 декабря. Он также предложил наложить на экс-министра штраф в 500 млн руб., лишить орденов и званий, запретить занимать должности на государственной службе в течение десяти лет после освобождения.
Вина Улюкаева доказана, заявил Непорожный. При этом в основу выступления прокурора легли показания генерала ФСБ Олега Феоктистова, который курировал оперативную разработку Улюкаева и лично присутствовал в офисе «Роснефти» 14 ноября 2016 года, в день передачи меченых денег министру.
Алексей Улюкаев в свою очередь потребовал направить часть материалов дела в Следственный комитет для проверки на признаки заведомо ложного доноса со стороны Сечина и Феоктистова.
«Потребовал отблагодарить его некоей премией»
В начале своего выступления Непорожный напомнил фабулу дела. По версии гособвинения, в октябре 2016 года на саммите БРИКС в индийском штате Гоа Улюкаев потребовал у Сечина $2 млн в качестве благодарности за благополучный для «Роснефти» исход сделки по приватизации «Башнефти». Улюкаев намекнул Сечину, что в случае отказа может создать препятствия при дальнейших сделках «Роснефти», говорится в материалах дела.
Вина Улюкаева подтверждается записями его бесед с Сечиным в день задержания (в них глава «Роснефти» упоминает «поручение» от министра и говорит, что «собрал объем»), а также показаниями свидетелей, прежде всего генерала ФСБ в отставке Олега Феоктистова, заявил Непорожный. Тогда Феоктистов работал вице-президентом «Роснефти» по безопасности, его заявление на имя директора ФСБ Александра Бортникова, подписанное также Сечиным, стало началом оперативной разработки Улюкаева.
Феоктистов в сентябре выступил в суде в закрытом режиме. Суть его показаний ранее пересказывало издание The Bell со ссылкой на источники. 4 декабря материал со ссылкой на аудиозапись допроса Феоктистова в суде опубликовала также русская служба Би-би-си.
«Вернувшись из зарубежной командировки, Сечин сообщил [Феоктистову], что Улюкаев вымогал у него взятку. Со слов Сечина, Улюкаев пояснил, что правительство дало добро на сделку, и потребовал отблагодарить его некоей премией. Он жестом с двумя пальцами потребовал у него взятку и намекнул, что от дачи взятки может зависеть позиция министерства по другим сделкам «Роснефти», — процитировал Непорожный показания Феоктистова.
Генерал посоветовал Сечину проконсультироваться с сотрудниками ФСБ. Затем Феоктистов и глава «Роснефти» составили заявление на имя Бортникова и приняли решение об оперативном эксперименте. Феоктистов добыл деньги (как — гособвинитель не уточнил; по данным Би-би-си, генерал в суде говорил о своем знакомом «частном инвесторе») и привез купюры на Лубянку, где их обработали спецсоставом.
Олег Феоктистов
«Днем 14 ноября, находясь в офисе «Роснефти», Феоктистов услышал звонок на стационарный телефон Сечина. Тот дал понять, что звонил Улюкаев», — привел прокурор показания Феоктистова. (Как следует из записей звонков, звонок осуществлялся из приемной Сечина.) Министр и глава «Роснефти» договорились о встрече. Феоктистов остался в офисе компании и за передачей денег наблюдал лично, следует из его показаний, пересказанных Непорожным.
На показания Игоря Сечина гособвинитель в своей речи не сослался. Глава «Роснефти» так и не явился в суд, несмотря на четыре вызова, сославшись на занятость и ожидаемое «усиление напряженности графика» к концу года. Изучать в суде протоколы допросов Сечина на стадии следствия суд также не стал.
«Как сыр в масле»
Виновность Улюкаева доказана показаниями и других свидетелей, подчеркнул Непорожный, в том числе его подчиненных Дмитрия Пристанскова и Оксаны Тарасенко, которые рассказывали в суде о резкой перемене мнения Улюкаева о возможности участия госкомпании в приватизации «Башнефти» и о правках, которые он в последний момент вносил в доклад Минэкономразвития по сделке, подготовленный по поручению вице-премьера Аркадия Дворковича. Также гособвинитель ссылался на допросы руководителя одного из департаментов «Роснефти» Андрея Баранова, главы управления Росимущества Евгения Столярова, водителя Улюкаева Ильи Макарова, корреспондента Life Александра Юнашева, сотрудника ФСБ Алексея Калугина и экспертов Виктора Кислякова и Алексея Рыженко, которые анализировали по заказу следствия записи разговоров Сечина и Улюкаева.
Показаниям самого Улюкаева гособвинение не доверяет, заявил прокурор. «Именно Улюкаев совершил действия, направленные на получение взятки: инициировал разговор с Сечиным в Индии, потребовал взятку, в телефонном разговоре подтвердил свое требование, лично приехал в офис, получил сумку, поставил ее в багажник и попытался скрыться», — заявил гособвинитель. Он утверждает, что Улюкаев «решил использовать свою должность с целью личного обогащения, чем, безусловно, подорвал авторитет власти». «Обращает на себя внимание мотив корысти, а ведь Улюкаев не просто не нуждался в деньгах, а катался как сыр в масле», — заявил Непорожный и в подтверждение прочел список арестованного имущества Улюкаева.
Требуя наказания в виде десяти лет строгого режима и штрафа в 500 млн руб., Непорожный отметил, что учитывает смягчающие обстоятельства — возраст и состояние здоровья экс-министра, наличие у него на иждивении малолетних детей и престарелых родителей, положительные характеристики. Также он попросил суд исключить из обвинения признак вымогательства.
«Стремились устранить критика»
Улюкаев как министр не создавал и не мог создать никаких препятствий для участия «Роснефти» в приватизации «Башнефти», заявил в прениях его адвокат Тимофей Гриднев. Мнение о нецелесообразности участия в приватизационной сделке корпорации, косвенно контролируемой государством, было личной позицией Улюкаева как экономиста, и он высказал его уже после того, как вопрос участия «Роснефти» в сделке был решен, отметил Гриднев.
Алексей Улюкаев и Игорь Сечин
Во время разговора Сечина и Улюкаева на Гоа, когда последний якобы жестом потребовал у главы «Роснефти» $2 млн, рядом с ними находился глава ВТБ Андрей Костин, напомнил Гриднев. Но ни следствие, ни суд его не допросили, хотя «его показания могли быть очень важны», подчеркнул адвокат. Ранее сотрудник службы безопасности «Роснефти» Вадим Деревягин и корреспондент Life Александр Юнашев, которые также присутствовали при этом, стоя на некотором расстоянии, заявили суду, что никакого жеста с двумя пальцами не видели.
Второй адвокат Улюкаева Лариса Каштанова сосредоточилась на нарушениях, допущенных оперативниками и следователями при разработке, задержании и первых допросах Улюкаева (Каштанова была первым из защитников, приехавшим к министру в СКР к 9 часам утра 15 ноября).
Еще один защитник бывшего министра Дареджан Квеидзе указала, что отказ от исследования показаний Сечина в суде серьезно нарушает право Улюкаева на справедливый суд и является основанием для жалобы в Европейский суд по правам человека.
Сам Улюкаев повторил, что считает свое преследование провокацией, выгодной Сечину: «Организаторы [провокации со взяткой] резонно стремились устранить критика, к которому могли прислушаться», — пояснил подсудимый. Так, после его задержания государственный пакет «Роснефти» был приватизирован по значительно более низкой цене, чем предполагалось. Это свело на нет синергетический эффект, на который рассчитывало руководство страны, решив допустить корпорацию до приватизации «Башнефти».
«Почему же Сечин не появился в суде? Очевидно, потому, что боялся ответственности за дачу ложных показаний, — убежден Улюкаев. — Прошу суд направить запрос в Следственный комитет для проведения проверки по факту заведомо ложного доноса и провокации».
«И не нижний предел, и не верхняя планка»
Срок в десять лет строгого режима «возможен, и прецеденты таких приговоров есть», сказал РБК руководитель международной правозащитной группы «Агора» Павел Чиков. «Если ориентироваться на усредненные примеры, то можно ожидать обвинительного приговора с наказанием меньше, чем запросил прокурор. Но, поскольку дело явно необычное, могут быть самые разные комбинации. Чиновникам категории «А» суды в России назначают приговоры, сопоставимые с теми, которые запросил гособвинитель Улюкаеву. Например, бывшему директору ФСИН Александру Реймеру суд дал восемь лет колонии», — сказал Чиков (Реймеру вменяли мошенничество на 1,3 млрд руб.).
Позиция прокуратуры «абсолютно предсказуема, учитывая, что Улюкаев вину не признал», говорит председатель коллегии адвокатов «Старинский, Корчаго и партнеры» Евгений Корчаго. «Часть 6 статьи 290 УК РФ предусматривает ответственность до 15 лет лишения свободы с минимальным пределом восемь лет. Срок, запрошенный для Улюкаева, — это и не нижний предел, и не верхняя планка», — пояснил Корчаго. Как правило, по делам о взятке штраф назначается в 50-кратном или 70-кратном ее размере, отметил юрист; в данном случае речь лишь о четырехкратном размере.
«Взятка относится к особо тяжким преступлениям, поэтому запрошенный для Улюкаева срок не выбивается из общего положения дел. Колония общего режима — это тоже обязательно по такого рода статьям. А штраф мог бы быть и больше, но сейчас ограничен 500 млн руб. Это ограничение введено не так давно, раньше и 1,5 млрд руб. назначали», — сказал РБК руководитель коллегии адвокатов «Князев и партнеры» Андрей Князев.
