Евро обречен подешеветь

Фото: Morgan Stanley

Европе нужна слабая валюта — и Европейский центральный банк об этом позаботится, уверен главный стратег Morgan Stanley ХАНС РЕДИКЕР. В интервью Handelsblatt эксперт объяснил, почему единая европей­ская валюта может упасть почти до паритета по отношению к доллару США.

— Г-н Редикер, евро в последнее время значительно укрепился по отношению к доллару. Это хороший знак?

— То, что мы наблюдаем в настоящий момент, явный перегиб. После прозвучавшего из уст главы ЕЦБ Марио Драги обещания сделать все для сохранения евро в еврозону возвратился большой объем капитала. Это привело к подорожанию единой европейской валюты. Однако в перспективе такое положение дел снова изменится. Для решения проблем Европе нужна слабая валюта.

— Почему?

— Чем сильнее подешевеет евро, тем больше времени будет у политиков для решения структурных проблем. Еврозона по-прежнему не является однородной структурой. Расположенные на ее окраинах страны нуждаются в недорогой валюте, чтобы в какой-то степени обеспечить свою конкурентоспособность.

— Но ведущей экономике региона — Германии нужна более сильная валюта.

— Верно. По нашим расчетам, исходя из экономической мощи и стоимости рабочей силы курс евро/доллар для Германии должен быть 1,53 долл. Именно поэтому ориентированная на экспорт экономика ФРГ получила за минувшие годы наибольшие выгоды от еврокризиса.

— Каким будет дальнейшее развитие курса пары евро/доллар?

— Переоценка евро продлится в течение еще некоторого времени. В конце первого квартала его курс может оказаться на уровне 1,36 долл. В течение второго полугодия курс станет постепенно снижаться, до 1,26 долл. к концу года. В дальнейшем же это снижение продолжится.

— До какого уровня?

— До 1,05 долл. в течение ближайших двух лет.

— Но ведь это означает почти паритет к доллару. Чем объяснить перспективу такого сильного падения евро?

— С одной стороны, причина в возрождении экономической мощи США. Освоение новых месторождений сланцевого газа и нефти сделает в предстоящие годы Америку независимой от импорта энергетических ресурсов. Значительное снижение издержек в сфере энергетики будет способствовать подъему экономики США и приведет к буму на рынке труда. Это станет поддержкой и для доллара. С другой стороны, Европа приложит все усилия для удешевления своей валюты. Думаю, что ЕЦБ пойдет той же дорогой, на которую только что вступил Bank of Japan, то есть станет использовать монетарные импульсы для предотвращения опасности краха рынка кредитования.

— Новый премьер-министр Японии Синдзо Абэ хочет заставить центробанк вести неограниченную покупку гособлигаций до тех пор, пока не возрастет инфляция. Насколько это правильно?

— У Японии нет другого выбора. Эта страна в течение длительного времени жила в условиях дефляции. В ожидании падения цен иены никто не тратил, скорость обращения денег падала, национальная валюта дорожала. Это оправдывало себя до тех пор, пока Япония имела возможность занимать деньги у своих граждан и своих банков. 25% госдолга этой страны находится в японских банках. Такого высокого показателя не имеет ни одна другая промышленно развитая страна мира.

— И почему это больше не функционирует?

— Изменилось нечто принципиально важное: Япония, которая всегда жила за счет экспорта, движется в направлении дефицита платежного баланса. Это означает, что ей понадобится зарубежный капитал. Однако ввиду того, что японские бонды имеют низкую доходность, давать взаймы иностранные инвесторы вряд ли захотят. Если Япония в такой ситуации ничего не предпримет, то через год-два это обернется кредитными рисками.

— Значит, свое плечо должен подставить центральный банк.

— Вот именно. Bank of Japan должен активно скупать гособлигации. Только это позволит Японии добиться роста экономики, без того чтобы одновременно увеличивать доходность своих бондов. Номинально Японии необходим показатель роста ВВП на уровне 5%. Если при этом упадет еще и стоимость иены, то это станет приятным побочным эффектом; хорошо для экспортной экономики, но не первоочередная задача.

— Денежная политика такого рода таит в себе немалые риски.

— Вполне возможно, что все закончится и серьезной неудачей. В тот момент, когда инфляция по-настоящему раскрутится, может оказаться, что ее уже невозможно удержать под контролем. Но еще опаснее было бы не предпринимать вообще ничего.

— Если Япония, Европа и США ослабляют свои валюты, то происходит это неизбежно за счет других. Валютная война?

— Это слишком устрашающая формулировка. Ведь речь же не идет о том, чтобы просто разбрасываться деньгами, а о том, чтобы вернуть экономику на путь стабильного роста. Другой задачи денежная политика перед собой не ставит.

— Развивающиеся страны смотрят на это по-другому. Там население страдает из-за слишком сильного укрепления национальных валют.

— Я вижу это иначе. Ныне мы переживаем период серьезного перераспределения сил среди глобальных экономик. Наивысшую динамику демонстрируют азиатские страны. Чем сильнее они становятся, тем больше должна быть их готовность к корректировке своей бизнес-модели. До сих пор сильным мотором экономиче­ского роста был экспорт, который опирался на недооцененные валюты. В дальнейшем же рост должен обеспечиваться внутренним спросом. При этом эти страны должны укреплять свои валюты.

— Значит, проблема не в промышленно развитых экономиках, а в развивающихся?

— Я бы выразился следующим образом: проблема не в том, что доллар, евро или иена дешевеют, а в том, что развивающиеся страны не хотят в достаточной мере удорожать свои валюты.

— Какие страны вы имеете в виду?

— Азиатских рекордсменов по экспорту — Южную Корею, Тайвань, Малайзию, Индонезию. На пороге удорожания валюты стоят и Филиппины. Это как раз те страны, чьи валюты привлекательны для инвесторов.

— А что с Китаем?

— В настоящее время Китай проводит укрепление курса юаня на 2—3% ежегодно.

— Когда китайская валюта станет свободно конвертируемой?

— Вероятно, лет через пять — примерно тогда, когда Поднебесная будет иметь дефицит платежного баланса. Как только юань станет свободно конвертируемым, значение его как резервной валюты быстро возрастет — в ущерб доллару и евро. В конце концов это неизбежно.