Иван Сафронов в последнем слове назвал обвинение в шпионаже абсурдом
Журналист и советник главы «Роскосмоса» Иван Сафронов, обвиняемый в госизмене, не признал вины и связал уголовное преследование с журналистской деятельностью. Об этом он заявил в последнем слове, текст которого опубликовала Би-би-си.
Суд над Сафроновым состоялся 30 августа, гособвинение запросило для журналиста 24 года строгого режима. Приговор будет оглашен 5 сентября.
«Больше двух лет я нахожусь в СИЗО «Лефортово» под стражей. [Почти] столько же шло предварительное следствие. Перед этим я более шести лет находился под колпаком российских спецслужб. Сначала оперативники, а затем следователи пытались подвести мою журналистскую работу под уголовную статью, срок наказания по которой составляет до 20 лет лишения свободы. Все, что пыталось сделать следствие, — это не разобраться в ситуации, а подогнать то, чем я жил и работал, под критерии шпионажа», — заявил Сафронов в последнем слове.
Он уверен, что его уголовное преследование напрямую связано с журналистской работой. «Мои разговоры с людьми из оборонки, правительства, других структур по телефону названы попыткой выведывания информации. Но это абсурд: после всех разговоров по обсуждаемым темам в «Коммерсанте» и «Ведомостях» выходили мои заметки», — подчеркнул журналист.
Сафронов с мая 2020 года работал советником главы «Роскосмоса», когда этот пост занимал Дмитрий Рогозин. До этого он был журналистом «Ведомостей» и «Коммерсанта».
По его словам, в деле также нет доказательств, что он хоть раз взаимодействовал с секретной документацией, а допрошенные свидетели не смогли рассказать хоть что-то, что подтверждало бы версию следствия о «шпионской деятельности». «В материалах прослушки, имеющихся в деле, а это сотни, если не тысячи, часов, прямо подтверждается тот факт, что я никогда и ни с кем не обсуждал темы, на которые писал статьи для своего коллеги-журналиста из Чехии Мартина Лариша и тексты для политолога Демури Воронина», — отметил Сафронов.
Последний, по его словам, дал в суде показания в качестве свидетеля — «и показания правдивые». Сафронов также указал, что данные о том, что Лариш является сотрудником разведки иностранного государства, «основываются на одной-единственной справке из СВР, которая на 99% повторяет биографию Мартина, опубликованную на его интернет-ресурсе».
Кроме этого, журналист подверг критике экспертизы по делу, проведенные в генштабе и Федеральной службе по военно-техническому сотрудничеству. «В одном случае эксперт сравнивал мой текст, написанный в 2017 году по открытым источникам, с совершенно секретными документами, датированными 2018 годом. В другом признали информацию, опубликованную в журнале «Экспорт вооружений» в 2016 году, секретной по состоянию на 2017 год. Я и мои защитники неоднократно просили истребовать эти документы, чтобы понять хотя бы логику экспертов. Нам было в этом отказано», — указал он.
Сафронов пояснил, что его адвокатам с огромным трудом удалось убедить суд приобщить к материалам дела распечатки статей из интернета и СМИ, которые находились в открытом доступе многие годы, а также содержат данные, «которые эксперты вдруг сочли секретными».
«В ходе допроса я рассказал о том, какие тексты и каким образом я писал, какой логикой руководствовался при их написании, на чем основывались мои выводы, сделанные в ходе компиляции материалов. Более того, в ходе того же допроса я назвал конкретные даты конкретных публикаций, которые были взяты за основу моих статей для господ Лариша и Воронина. Во всех случаях эта информация была опубликована до того момента, как я приступал к написанию своего текста», — заявил обвиняемый. Он также опроверг факт получения денег от Лариша, в котором его обвинили спецслужбы.
«Если верить стороне обвинения, я в какое-то время (неустановленное), в какую-то дату (неустановленную) у каких-то лиц (тоже неустановленных) выведал что-то секретное. Искали этих мифических секретоносителей — но не нашли. Почему? У меня есть ответ: потому что нет никаких лиц, у которых я что-то и когда-либо выведывал секретное. <...> Запрошенный гособвинением срок не просто чудовищен по своей абсурдности, но и по последствиям — не только для меня, но и для имиджа страны. Весь мир увидит, что журналиста хотят посадить за то, что он писал статьи. Вынести обвинительный приговор — значит надолго, если не навсегда, закрыть тему свободы слова, потому что не будет ни слова, ни свободы», — заключил Сафронов, потребовав прекратить преследование и отпустить его.
Сотрудники ФСБ задержали Сафронова 7 июля 2020 года по обвинению в госизмене, с тех пор он находится под арестом. Максимальное наказание по ст. 275 УК предусматривает до 20 лет лишения свободы.
В начале марта Генпрокуратура утвердила обвинительное заключение по делу журналиста. Как утверждает ведомство, следствие установило «факты длительного, на протяжении 2015–2019 годов, выведывания и собирания Сафроновым секретной и совершенно секретной информации», в том числе о военно-техническом сотрудничестве России со странами ОДКБ, Ближнего Востока, Африки и Балканского полуострова. По данным прокуратуры, эти данные Сафронов передавал представителям иностранных разведок. В ведомстве заявили, что Сафронов делал это «на возмездной основе», а также «с использованием методов шифрования».
Сафронов рассказывал, что агентом иностранных спецслужб ФСБ считает его знакомого, бывшего корреспондента чешской газеты Lidové noviny в Москве Мартина Лариша. Однако Сафронов пояснял, что лишь готовил для его аналитического центра дайджесты, последний из которых отправлял еще в 2019 году.
Кроме этого, журналиста обвинили в получении $248 от политолога, гражданина России и Германии Демури Воронина, которому якобы были переданы сведения о деятельности российской армии в Сирии. Воронин еще в прошлом году признал вину и дал показания. Защита Сафронова утверждает, что в суде Воронин дал показания, которые говорят о невиновности журналиста. Бывший адвокат Сафронова Иван Павлов (внесен в реестр иноагентов) говорил ТАСС, что Воронин «отказался от того, что говорил на стадии следствия, и дал другие показания — в пользу Сафронова».
В «Роскосмосе», куда Сафронов пришел в мае 2020 года, подчеркивали, что он не имел доступа к гостайне и что дело не связано с работой в госкорпорации. Экс-глава «Роскосмоса» Дмитрий Рогозин говорил, что Сафронов, будучи журналистом и освещая такие темы, как обороноспособность страны, «вел себя корректно», но допустил, что «часто его публикации раздражали некоторых чиновников». В поддержку Сафронова выступали общественные деятели, политики и журналисты.
