Серые риски параллельной реальности
Серые риски параллельной реальности
Росфинмониторинг разработал критерии определения незаконного импорта
Банкам предстоит разобраться, как отличать разрешенный теперь параллельный импорт от серых схем по обналичиванию. Рекомендации для них написал Росфинмониторинг: финразведка уже зафиксировала подобные сомнительные операции
Росфинмониторинг направил в российские банки рекомендации, как оценивать риски параллельного импорта, сообщил РБК представитель службы финансовой разведки. Это позволит кредитным организациям отличать разрешенный теперь ввоз в Россию товаров из «недружественных» государств через третьи страны от серых схем.
«Росфинмониторингом ведется работа с комплаенс (проверка операций и клиентов на соответствие требованиям закона. — РБК) и ЦБ по разграничению разрешенного параллельного импорта от злоупотребления и операций по выводу средств за рубеж. Критерии доведены до банков», — объясняет представитель службы. Он уточнил, что сообщения о таких сомнительных операциях уже поступают, ведется их анализ. В Банке России не ответили на запрос РБК.
Почему параллельный импорт стал проблемой для банков
После начала специальной военной операции на Украине многие иностранные компании и производители объявили о прекращении поставок в Россию или об уходе с рынка. В ответ на это в конце марта правительство разрешило параллельный импорт — ввоз в страну товаров иностранного производства без согласия правообладателей. В мае Минпромторг сформировал перечень товаров, которые можно будет поставлять по этой схеме: в списке из 23 страниц упоминаются товары и материалы сотен иностранных брендов, включая популярные марки автомобилей, электроники, техника Apple и Samsung. По оценкам Минпромторга, за месяц действия новых правил посредством параллельного импорта в Россию ввезли продукцию примерно на $2 млрд.
Параллельный импорт означает ввоз товаров без разрешения производителя, но с соблюдением российских таможенных правил, отмечает адвокат Forward Legal Илья Рыжаков: «Имеется в виду ситуация, когда изначально товар произведен для других рынков или продан в третьи страны, а затем российский импортер покупает товар не у производителя, а у покупателя или другого посредника». Серый импорт, по словам юриста, это все же ввоз товаров с нарушением таможенных правил, неполной уплатой таможенных платежей или занижением таможенной стоимости.
«В досанкционную эру Центральный банк с серым и параллельным импортом боролся. Клиенты, которые совершали такие операции, были на карандаше, с ними велась работа», — отмечает источник РБК в крупном банке. Сейчас, по его словам, кредитные организации столкнулись с неопределенностью: параллельный импорт разрешен, а финансовые операции, обеспечивающие его, по-прежнему могут расцениваться как сомнительные. «Назначение исходящего платежа не всегда будет соответствовать тому, что по факту ввозится через таможню», — поясняет он.
Если при осуществлении импорта будет так называемая ломка платежей, смена назначений платежа, у банков будут срабатывать триггеры о нарушениях, подтверждает собеседник в другом крупном банке. «Я знаю, что в банковском сообществе этот вопрос стоит на повестке дня, его обсуждают, решают, как лучше поступить, но пока каких-то четких критериев я не видела и не слышала», — говорит Елена Таран, основатель консалтингового центра AML Club.
Почему серые схемы похожи на параллельный импорт
Банк России выделяет два канала незаконного вывода средств за рубеж: авансирование импорта товаров и импорт через страны Таможенного союза. В 2021 году за счет таких схем из России перечислили 32 млрд руб., или 74% от всего объема выведенных средств в результате сомнительных операций.
Незаконная схема с авансированием импорта заключается в том, что российская компания перечисляет предоплату иностранному контрагенту, но сам товар не ввозится в страну либо поставляется совсем не то, что указано в документах, объясняет Таран. «Например, по документам проходит большая партия товара, чем фактически отгружается (завышение стоимости), или вообще не отгружается, или отгружается не тот товар, ненадлежащего качества и прочее», — перечисляет эксперт. Сомнительные операции через импорт стран Таможенного союза, по ее словам, это тоже схемы с использованием импортно-экспортных контрактов, но именно через Белоруссию и Казахстан. «Лица, выводившие деньги за рубеж по этой схеме, пользовались тем, что системы ПОД/ФТ (системы противодействия отмыванию денег и финансированию терроризма. — РБК) в этих странах были не так сильно развиты, как в России. Но, насколько мне известно, сейчас все это уже не работает. Банк России прикрыл эти схемы еще в 2014–2015 годах», — отмечает Таран.
Вывод денег путем авансирования импорта или через страны Таможенного союза может быть похож на параллельный импорт, считают собеседники РБК.
«Суть таких схем в том, что создается формальный документооборот между резидентом и нерезидентом. Параллельный импорт в данном случае дает российскому покупателю, в том числе недобросовестному, возможность на стадии проверки документов обосновать выбор контрагента-нерезидента и утверждать, что платеж производится никому не известной организации именно потому, что она ранее приобрела товар у производителя и теперь поставит его в Россию», — поясняет Рыжаков. Он подчеркивает, что проверить всю цепочку товарооборота за пределами России банки и органы валютного контроля «объективно не могут в связи с внешними ограничениями».
Как можно отличить параллельный импорт от серых схем
РБК направил запрос в 20 крупных банков, но ни один из них не ответил, какие критерии отличия параллельного импорта от незаконных схем им предложил Росфинмониторинг. Признаки, по которым параллельный импорт можно отличить от сомнительной операции, будут заключаться в проверке российского импортера и поставщика-нерезидента, предполагает Рыжаков: «Применимы будут ранее введенные критерии «технических» компаний, фирм-однодневок и прочее. Кроме того, нужно учитывать номенклатуру предполагаемого к импорту товара». Эксперт считает, что это мало отличается от уже существующей практики проверки финансовых операций.
«Например, странным должен выглядеть договор, по которому коммерческая компания из Таможенного союза или другого государства, которая имеет оборот $10 тыс. в месяц и занимается продажей продуктов питания, вдруг заключает договор поставки iPhone на сотни тысяч долларов. При этом российский покупатель создан месяц назад, не имеет в штате сотрудников, а средства для оплаты поставки получил в виде займа от учредителя», — приводит пример Рыжаков.
Главное, что должно отличать организации, осуществляющие ввоз товаров в Россию, — это документы, считает Таран. «Если есть все документы, которые подтверждают законность сделки и их можно проверить здесь и за рубежом, то проблем не должно быть», — заключает она. Но, по словам юриста, это означает рост нагрузки на клиентов.
«Уверена, что в каждом конкретном случае придется представить в банк массу документов, и рассматривать их будут в индивидуальном порядке, вариантов слишком много, и ситуация сложная. Пока все это не поставят на поток, точно будет много волокиты», — комментирует эксперт.
Риски для бизнеса есть не только в том, как оформляются документы, предупреждает руководитель экспертного центра «Деловой России» по уголовно-правовой политике и исполнению судебных актов Екатерина Авдеева: «Учитывая, что в настоящее время не установлен предельный размер денежных средств, которые могут быть переведены за рубеж за приобретенные товары по параллельному импорту, некоторые предприниматели могут, достигнув договоренности с контрагентами, выводить часть денежных средств под видом закупок с использованием аффилированных структур за рубежом, в том числе путем завышения цен на приобретаемые товары или поставляя их в меньшем объеме». По словам Авдеевой, решить эту проблему могли бы разъяснения от Банка России, но их пока нет.
