Владислав Бакальчук — РБК: «Я идеализировал супругу»

Владислав Бакальчук (Фото: RKadyrov_95 / Telegram)

В Wildberries происходит «откровенный и наглый рейдерский захват», заявил глава Чечни Рамзан Кадыров в своем телеграм-канале во вторник, 23 июля. На размещенном видео — Владислав Бакальчук, сооснователь маркетплейса Wildberries и муж Татьяны Бакальчук — самой богатой, по версии Forbes, предпринимательницы в России. Кадыров написал: «Жену Владислава Сергеевича Татьяну рейдеры оградили от мужа и семерых детей. Супруги не имеют возможности увидеться и пообщаться, чтобы хотя бы обсудить происходящее». Он заявил, что активы Wildberries «с начала июля путем юридических махинаций спешно переходят в чужие руки через компанию Russ Outdoor». «Я знаю, что рычаги этого рейдерского процесса находятся в руках братьев Левана и Роберта Мирзоянов, а также нескольких известных кавказцев», — добавил Кадыров. Сам Владислав Бакальчук на видео говорит, что дела сейчас «не очень», а его жена «ушла из дома и связалась с непонятной компанией».

В ответ на это Татьяна Бакальчук в своем телеграм-канале написала, что «это не рейдерский захват, это развод».

В интервью РБК Владислав Бакальчук рассказал свою версию происходящих в компании и семье событий.

В Кремле заявили, что не видели обращение Кадырова о захвате Wildberries

Общество

— Как и когда в качестве потенциальных партнеров появилась компания Russ?

— Когда Татьяна ушла из дома, я видел, что она общается с Леваном Мирзояном.

— Когда Татьяна ушла?

— 1 апреля.

— Ее уход — это было началом процесса развода?

— Мы по-всякому обсуждали, то так, то сяк. Я просто увидел, что она общается с ними (братьями Леваном и Робертом Мирзоянами. — РБК). Почему общается, не понимал. Потом уже догадался, что у них намерения недобрые, многие тоже видели это. А потом, когда я увидел письмо Путину о том, что предлагается объединение усилий в новом проекте, тогда они и появились.

 — Татьяна как-то обсуждала с вами объединение с Russ? Вы же продолжали работать в компании.

 — Да. Когда пришло письмо, они приехали и сказали: «Ну вот объединение, мы хотим совместную компанию». То есть они уже обо всем договорились, сходили к президенту и поставили меня перед фактом. При этом предложив в рамках совместной компании мне долю 10%, ей — 10%, а 80% получает Russ. При этом оборот компании Russ меньше, чем обороты Wildberries, в 100 раз.

 — Соответственно, с учетом того, что СП создано на условиях 35/65, вы на это не согласились...

 — Я вообще не соглашался. Я был не против сделки, потому что у меня слабая позиция была в рамках того, что я в текущей ситуации не собственником был. Плюс есть письмо президента некое. Я хотел, чтобы сделка была прозрачной. Мы три раза встречались, предлагали всякие условия, но никакой конкретики не было. Потом в какой-то момент со мной просто перестали общаться. Поняли, что, если я не соглашаюсь, сделают все без меня. Потом я уже все узнавал по факту.

5 июля была зарегистрирована компания, потом туда перевели все «дочки» Wildberries — это компании, на которых склады висят, еще какие-то активы, суммарно миллиардов на 50 рублей. И сейчас хотят туда уже все перевести.

 — До сделки с Russ кто являлся владельцем Wildberries? 99% у Татьяны, 1% у вас?

— Да, так и было.

— И этот 1% у вас остается в «старом» Wildberries — ООО «Вайлдберриз»?

 — Остается.

— С учетом брака — может ли бизнес быть совместным имуществом?

 — Как супруги — у нас 50/50. У нас нет брачного контракта, все имущество делится пополам.

 — Вы в итоге обсуждали с Татьяной возможный бракоразводный процесс?

— Мы не обсуждали. Надеюсь, не начнется.

— Татьяна неоднократно в интервью говорила, что финансовый и операционный блок управления Wildberries на вас. Вы сейчас принимаете участие в работе компании?

— Практически нет. Она меня заблокировала.

— Татьяна или команда Russ?

— Я считаю, это решение Левана Мирзояна, который подчинил Татьяну и манипулирует ей.

— А цель какая?

— Цель — это заработать деньги, заработок.

 — Рамзан Кадыров назвал происходящее в компании «рейдерством». Вы с ним согласны?

— Да, согласен.

— Почему вы обратились именно к нему за помощью и через него решили эту историю опубличить?

 — Мы как-то раньше дружили и общались. Так получилось. Надеюсь, он окажет помощь.

 — В тексте сообщения Рамзана Кадырова звучали достаточно весомые обвинения, в том числе что «рейдеры оградили от мужа и семерых детей». Это действительно так?

— Она как бы уехала из дома, с детьми где-то раз в неделю она общается. Со мной с 1 июля вообще не общается.

— Сегодня ваша супруга, отвечая на пост Кадырова, выложила совместную с вами и Робертом Мирзояном фотографию со встречи — презентации новой объединенной структуры. Вы все-таки были сопричастны созданию СП или это было «молчаливое согласие»?

— Ну, больше второе. Меня просто позвали поприсутствовать. Все уже решили до этого.

— Вы наверняка консультировались с юристами или друзьями — есть ли варианты оспорить сделки? И есть ли у вас желание вернуться в компанию и продолжить заниматься бизнесом вместе с женой?

— Конечно. Ну, юридически через суд можно все это оспорить и вернуть 50% и какой-то контроль.

— Вы пойдете в суд?

— Мне не хотелось как бы через суд все это делать — это означает, что мне надо иск давать к жене. Это такой долгий-долгий процесс. Я думаю, мы договоримся.

— Какое развитие ситуации вас бы устроило? Уход Russ как партнера или какие-то другие варианты? Какой-то результат вы же закладывали, приняв решение опубличить эту историю.

— Я пока не знаю. Результат, чтобы мой интерес и интерес супруги были учтены. Сейчас просто получается так: есть новые компании, мы юридически не принимаем никакого участия. Создание ООО «РВБ» вообще без меня делалось. Я считаю, что ей манипулируют.

— Неужели человек, который столько лет строил компанию, так легко поддается манипуляциям?

 — Это лучше у Татьяны спросить, зачем она так делает. Зачем она заключает настолько невыгодные сделки?

— Насколько достоверна информация о массовом исходе топ-менеджмента Wildberries?

 — Не полностью, но из топов уже больше десяти человек уволены. Тех, кто нелоялен, всех сразу меняют.

— Известно ли вам — планируют ли уволенные требовать компенсаций или восстановления?

— Не, они договариваются. Платят большую компенсацию, и люди уходят. Также прописывают информацию о полном неразглашении и больших штрафах.

— Сделку Wildberries и Russ поддержал президент, условным «куратором» был назначен Максим Орешкин. Вы с ним, например, обсуждали или планируете обсудить возникшую ситуацию?

— Письмо было не про сделку, а про совместный проект. То есть президент как бы не одобрял сделку. Возможно, до этого — обращения к президенту, например, — тоже дойдет.

— Какие ваши ближайшие планы по восстановлению своих прав, отношений с Татьяной, управления в компании?

— К сожалению, от меня тут пока немного зависит. Это зависит либо от Татьяны, либо еще от людей, которые смогут повлиять на процесс.

— В интервью РБК минувшей зимой Татьяна говорила, что компания по-прежнему придерживается концепции семейного бизнеса без привлечения внешних инвесторов или проведения IPO. Что повлияло на изменение концепции?

 — К Татьяне пришли и рассказали ровно то, что написано в письме президенту, — «гигантский проект» и перспективы реализации. Она согласилась.

— Если бы не было этого письма, не пришел бы Russ, не было бы давления — как вы видите развитие Wildberries?

— Развиваться, как и всегда развивались. Мы как компания очень-очень эффективны. И за счет этого всегда побеждали на рынке. Поэтому ничего не мешает развиваться самостоятельно.

 — Про вашу роль в компании преимущественно говорила Татьяна. О вашем видении развития Wildberries ничего практически неизвестно.

— Вот это да, это меня и сгубило — то, что я в своей жизни идеализировал супругу Татьяну и всю жизнь построил вокруг нее. Компания была на нее записана и все, что там у нас было, — весь бизнес, имущество... А в результате вдруг такой зигзаг судьбы.

— Не жалеете, что не было контракта брачного и все записывалось на жену? 20 лет назад так же все оставили?

— Да нет, я не жалею. Ну, зачем в своей жизни о чем-то жалеть? Но, наверное, лучше делать, как бы, чтобы у каждого было то, что есть. У нас семеро детей, я надеюсь, что все уляжется и семья сохранится...

 — С ее стороны была какая-то инициатива начать бракоразводный процесс?

— Нет, не было.

— Вы сейчас можете приехать в офис?

— Нет, не могу сейчас, меня не пускают. Теоретически можно, конечно, попробовать прорваться...

— С какого момента вы были отстранены от работы?

— С июля.

— Как сотрудникам внутри объясняется все происходящее? Вы как-то с сотрудниками общаетесь?

— Сотрудникам под страхом увольнения запретили общаться со мной. Есть те, с кем я общаюсь, но аккуратно. Многие сотрудники меня поддерживают. Многим непонятно, почему так происходит. Опять же, много народа уже уволили из-за того, что они могут быть там как-то со мной связаны.

— В случае восстановления ваших управленческих функций и прав в компании — вы допускаете совместную работу с Russ или продадите свою долю, например?

— Лучше на IPO выйти — за счет этого ценность повысится. Я не считаю, что действия Russ до конца законны: крупная сделка, которая была проведена, была проведена без согласия супруга. Опять же, Федеральная антимонопольная служба до сих пор как бы не дала согласия. Сделка идет, а никаких согласований нет.

— Есть ли какой-то эффект уже от объединения и управления новой командой?

— Рост выручки замедляется сильно в показателях год к году. То есть если в начале июля годовой рост там был 67%, вот, а сейчас уже 50%.

— Как вы это объясняете?

— Может быть, не особо заинтересованы в этом. Представьте себе, пришел менеджмент из компании, которая в 100 раз меньше. То есть они, в принципе, так же и пытаются управлять. В Wildberries было много конкурирующих отделов — то есть один процесс выполняли несколько команд параллельно. Смысл в том, что, если у одних получается лучше, вторые смотрят, что надо подтягиваться. Была внутренняя конкуренция. Сейчас это все как бы удалили, всех поувольняли в рамках сокращения затрат. Хотя затраты там на самом деле мизерные.

— Какой худший сценарий сложившейся ситуации может быть?

— Я не думаю про худший сценарий.

— Если не Wildberries, какие планы у вас?

 — Нет никаких планов — ни на бракоразводный процесс, ни на другие бизнесы.