Прокуратура выявила небрежные дела против врачей до суда над Мисюриной
Генеральная прокуратура еще два года назад была недовольна ситуацией с расследованиями врачебных ошибок и обращала внимание своих сотрудников на появление «необоснованных» уголовных дел против врачей, выяснил РБК. В Следственном комитете заявляют, что усилили работу по расследованию врачебных ошибок — в 2017 году было заведено более 1700 уголовных дел против медиков. Но вынесенный 22 января приговор обвиненной в смерти пациента гематологу Елене Мисюриной вызвал протесты медиков. «Это дело продемонстрировало всем врачам, что ты можешь сесть практически за что угодно — и за то, что ты не делал, и за то, что должен был делать и сделал. Неудивительно, что теперь врачи нервничают, боятся», — говорила РБК главный врач столичной больницы № 52 Марьяна Лысенко.
Письмо Малиновского
Заместитель генпрокурора Владимир Малиновский в 2016 году критиковал Следственный комитет за многочисленные уголовные дела о врачебных ошибках, возбужденные без достаточных оснований. Это следует из его письма, копия которого есть у РБК (его подлинность подтвердил собеседник в правоохранительных органах). Письмо, адресованное прокурорам регионов, Малиновский подписал 16 июня 2016 года.
Генпрокуратура провела анализ и пришла к выводу «о распространенности случаев пренебрежения [со стороны следователей СКР] в ходе расследования врачебных ошибок требованиями закона, допускающего возбуждение уголовного дела только при наличии достаточных данных, указывающих на признаки преступления», — говорится в письме. «Нередко постановления о возбуждении уголовного дела выносятся при отсутствии в материалах сведений о причинно-следственной связи» между действиями врачей и дальнейшим состоянием пациента, писал Малиновский.
Так, в Башкирии в один день было возбуждено три уголовных дела о смерти троих детей в больницах. Случаи произошли в 2009–2012 годах и не имели друг к другу отношения. В каждом случае медикам предъявляли обвинения по ст. 109 УК (причинение смерти по неосторожности). При проверке прокуроры не нашли прямых указаний на вину врачей.
Малиновский рекомендовал обращать внимание на такие факты при надзоре за расследованиями и указывал, что «требуется настойчивость при отстаивании прокурорами своей позиции».
Кампания Бастрыкина
С 2015 года СКР выделил врачебные преступления в отдельную категорию особо контролируемых дел, рассказали РБК источник в СКР и собеседник, близкий к ведомству. Так называемые ятрогенные преступления (связанные с ухудшением состояния больных после лечения) отдельно учитываются в статистике ведомства, как, например, коррупционные или террористические.
В распоряжении РБК есть образец ведомственной таблицы предоставления сведений о преступлениях; ее подлинность подтвердил источник, близкий к главному следственному управлению СКР по Москве. Районные управления ведомства ежемесячно отсылают такие отчеты в ГСУ, добавил он.
Статистику ятрогенных преступлений СКР в открытом доступе не публикует. Глава ведомства Александр Бастрыкин обнародовал ее только один раз — в сентябре 2016 года на коллегии, посвященной расследованию дел о нарушениях со стороны медиков. За шесть месяцев 2016 года органы СКР возбудили 419 таких дел, отчитался Бастрыкин. 30 января 2018 года официальный представитель СК Светлана Петренко заявила, что в 2017 году следователям поступило 6050 сообщений о таких преступлениях, по результатам их рассмотрения возбуждено 1791 уголовное дело.
Следователям на местах давали распоряжения обратить внимание на медицинские дела; это следует, например, из письма замруководителя ГСУ СКР Москвы Сергея Синяговского руководителям подразделений комитета в округах столицы (документ есть у РБК). «Изучите проблемы выявления и расследования ятрогенных преступлений, практику привлечения к уголовной ответственности за преступления в сфере оказания медицинских услуг», — требовал Синяговский в феврале 2016 года, добавляя, что речь идет об исполнении поручения замглавы СКР Андрея Лавренко.
В ответных докладных записках окружные начальники должны были сообщить о «работе по повышению эффективности расследования» дел этой категории и разобрать собственные ошибки — оправдательные приговоры, прекращенные дела и прочее. Об особом контроле СКР за расследованием именно медицинских преступлений сообщали в минувшем году начальники региональных управлений ведомства, например рязанского и алтайского.
Осенью 2017 года в в СКР прошло совещание по вопросам расследования ятрогенных преступлений, сообщала официальный представитель ведомства Светлана Петренко. По ее словам, ведомство решило разработать проект поправок в Уголовный кодекс, вводящих специальную статью о врачебных ошибках. Ранее Бастрыкин рассказывал о планах создать при ведомстве судебно-медицинские экспертные подразделения, а также о соглашениях между СКР и многими региональными департаментами здравоохранения, которые информируют следователей обо всех смертях несовершеннолетних, беременных и рожениц.
РБК направил запросы в Следственный комитет и Генпрокуратуру.
СК отрицает тенденцию
30 января официальный представитель Следственного комитета Светлана Петренко выступила на сайте ведомства с комментарием по «делу Мисюриной». Она заявила, что выводы следствия и суда базируются на мнении независимых экспертов, высказанных в ходе проведения нескольких экспертиз. «Никакой негативной тенденции, связанной с привлечением к уголовной ответственности врачей, нет и быть не может», — подчеркнула Петренко.
При этом она отметила, что Следственный комитет организовал повышение квалификации следователей, которые расследуют дела о врачебных ошибках. «Следователи должны иметь полное представление о специфике врачебной деятельности, знать ведомственные нормативные акты Минздрава России, возможности судебно-медицинской экспертизы и грамотно ставить вопросы эксперту», — заявила Петренко.
23 января Черемушкинский суд Москвы приговорил к двум годам колонии руководителя гематологической службы столичной больницы № 52 Елену Мисюрину по статье «Оказание услуг, не отвечающих требованиям безопасности и повлекших по неосторожности причинение тяжкого вреда здоровью либо смерть человека». После вынесения приговора за медика вступились главврачи московских больниц, а также мэр Москвы Сергей Собянин и его заместитель по социальным вопросам Леонид Печатников.
Летом 2013 года врач-гематолог Елена Мисюрина сделала одному из пациентов сложный анализ — забор костного мозга. После процедуры мужчина ушел домой, а через несколько дней умер в другой клинике. По мнению следствия, врач случайно проткнула мужчине кровеносный сосуд иглой, что и стало причиной смерти. Cама Мисюрина утверждает, что такого произойти не могло. 22 января 2018 года ее приговорили к двум годам колонии. В защиту врача выступили многие представители профессионального сообщества, запустившие акцию в ее поддержку в соцсетях, а также власти Москвы.
В июне 2017 года суд в Петербурге приговорил к двум годам ограничения свободы акушерку и медсестру роддома, которые после проведения кесарева сечения оставили в животе пациентки хирургическую простыню. Через десять дней после выписки женщине пришлось сделать экстренную операцию.
В январе 2017 года жительница Сахалина отсудила 1,3 млн руб. у областной больницы по делу о взыскании компенсации морального вреда. Суд установил, что врачи приняли решение о первичном оперативном вмешательстве без наличия достаточных оснований, в результате пациентке повредили здоровую почку, которую в итоге пришлось удалить.
В январе 2017 года суд приговорил к различным срокам в колонии-поселении трех врачей одной из районных больниц Ставропольского края, чьи действия привели к гибели ребенка. В ходе следствия было установлено, что медики неправильно использовали аппарат искусственной вентиляции легких, что вызвало смерть девочки.
В мае 2015 года в России была выплачена рекордная компенсация морального вреда за врачебную ошибку. Из-за неправильного приема родов в Санкт-Петербургском государственном медицинском университете им. Павлова пациентке нанесли тяжкий вред здоровью, а ребенок через несколько месяцев умер. Размер установленной судом компенсации составил 15 млн руб.
