В ВТБ предложили три меры против непредсказуемости решений ЦБ по ставке
Решения Центрального банка по ключевой ставке менее предсказуемы по сравнению с решениями регуляторов других стран, написал первый зампред ВТБ Дмитрий Пьянов в колонке для РБК. Основная причина этого — не непрофессионализм, а непредсказуемая макроэкономическая среда, а один из вариантов решения проблемы — удлинение сроков достижения цели по инфляции в 4%, считает он.
«Видя на примере 2023 года, как часто и насколько существенно Банк России пересматривает свои прогнозы внутри года, мы стали считать практику публикации прогнозного диапазона ключевой ставки даже вредной: этот инструмент превратился в «ложного друга аналитика». Нравится это кому-то или нет, но объективно ЦБ является одним из самых непредсказуемых центральных банков мира в части денежно-кредитной политики: об этом говорило исследование МВФ 2018 года (.pdf), охватывающее период 2010–2018 годов», — отметил Пьянов. Речь идет о расхождении прогнозов аналитиков по решению на том или ином заседании по сравнению с фактическими решениями регуляторов.
Россия остается в лидерах (второе место после Турции) по этому критерию и в 2021–2023 годах, следует из расчетов ВТБ. Каждое существенное расхождение прогнозов аналитиков с реальным решением по ставке ведет к удорожанию банковских продуктов в будущем (еще не взятой ипотеки, кредита для бизнеса и т.д.), подчеркивает первый зампред госбанка.
Нынешний план по замедлению роста цен в следующем году до 4–4,5% сложно реализовать — он «математически достижим при падении инфляции во втором, третьем и четвертом кварталах 2024 года до уровня 2%», отмечает Пьянов. «Для его достижения, несомненно, регулятор должен обладать тайным знанием того, какие силы способны усилить его атаку на инфляцию. Так что либо будет очередной пересмотр прогнозов, либо, возвращаясь к сравнению подавления инфляции с битвой при Ватерлоо, у Веллингтона есть в союзниках пруссаки, готовые гнать Наполеона до Парижа», — пишет зампред ВТБ.
Сам регулятор не публикует прогнозы на конкретные заседания, но раскрывает прогнозный диапазон среднего значения ключевой ставки на год. ЦБ впервые представил такой прогноз в апреле 2021 года. До этого он несколько лет отказывался от такого шага из-за опасений, что рынки могут воспринять раскрытие этой информации не как прогноз, а как обязательство установить ставку именно на этом уровне.
Впрочем, речь не идет о непрофессионализме ЦБ, добавляет Пьянов, — все дело в волатильной и непредсказуемой инфляции. Даже ежедневный автоматизированный сбор цен на несколько миллионов стандартизированных товаров, который организовали аналитики ВТБ, пока не позволил добиться более точных прогнозов.
Пьянов описывает несколько вариантов выхода из ситуации. Первый — удлинение срока по возврату к целевой инфляции в 4%. Сейчас ЦБ рассчитывает, что инфляция вернется к 4–4,5% уже в 2024 году, а в 2025-м закрепится на 4%. Некоторые центральные банки дружественных стран, в частности Армения, имеют публичный срок достижения таргета по инфляции три года, приводит пример банкир.
Другой вариант — при принятии решения по ставке использовать не только факторы спроса, но и факторы предложения. Например, основным поводом для повышения ставки в 2023 году стало усиление внутреннего спроса, но таким фактором еще в конце 2022 года мог бы выступить перегрев рынка труда, который был заметен уже тогда, считает Пьянов.
Третья опция — усовершенствование (вместе с Росстатом) состава корзины товаров и услуг, по которой рассчитывается инфляция. «Добавить в расчет товары или услуги, стабилизирующие инфляцию, например вмененную ренту жилья», — предлагает банкир.
Как ЦБ ужесточал политику
Центробанк перешел к ужесточению денежно-кредитной политики в июле и с тех пор повысил ключевую ставку вдвое, с 7,5 до 15%. Последнее заседание совета директоров регулятора по этой теме в 2023 году намечено на 15 декабря. В отличие от сценариев 2014 и 2022 годов, когда ЦБ резко повышал ставку, а затем постепенно снижал ее, новый цикл установится на «продолжительное время», подчеркивала председатель Банка России Эльвира Набиуллина.
«Прошлые эпизоды значительного повышения ставки во многом связаны с рисками для финансовой стабильности. Когда эти риски уходили, мы снижали ставку. В этот раз ситуация другая: мы повысили ключевую ставку из-за реализации инфляционных рисков и будем удерживать ее на высоких уровнях достаточно продолжительное время до тех пор, пока не убедимся в устойчивом характере замедления инфляции», — говорила она.
