Записки винодела. Эпизод 24

Фото: @lek2winery / Instagram (входит в корпорацию Meta, признана экстремистской и запрещена в России)

Кира Ефимова

С апреля, когда птицы, соревнуясь в вокале, громко рекламируют весну, на винограднике началась установка шпалер.

Симферопольская контора, к моему удивлению, не подвела — сроки не подвисли, и к полю начали прибывать фуры с акациевыми столбами.

И тут выяснилось, на наш склон фура не поднимается: слишком круто, слишком узко. Единственным, кто мог справиться с задачей, оказался наш старенький «КАМАЗ» — «колхозник».

Внизу, в селе Родном, устроили временный центр перегрузки. Экскаватор, словно механический журавль, бережно перекладывал заветные акациевые стволы в кузов «КАМАЗа», после чего наш ветеран советских дорог, фыркая и пыхтя, медленно начинал подъем на вершину виноградной горы.

Проконтролировав процесс, я вернулась в Москву, где обувь вязла в рыжем веществе, которое упрямо называли снегом. Соловьи, конечно, были бы предпочтительнее, но, согласно нашей с супругом договоренности, на этот сезон полугодовая отлучка (как это бывало прежде) была строго не рекомендована. Мужское терпение без любимой женщины подходило к финальной отметке.

Однако даже в московской ипостаси домохозяйки я не позволяла себе расслабляться. Бразилия — в лице моего основного дела — продолжала кормить Россию мясом, и часто до полуночи.

Энвер, например, знал: до десяти утра лучше не звонить. Кофе должен быть — дважды.

— Кира Александровна, доброе утро! — раздался бодрый и чересчур веселый голос Энвера.

Вероятно, услышав мой напряженный вздох, он поспешил оправдаться, но тут же запнулся:

— Да у нас все хорошо, не волнуйтесь! Только вот... на «шардоне» лунки под столбы плохо бурятся…

В животе кольнуло.

— А на «совиньоне»?

— Поставили, да…

— А что с нашей каменоломней? Вы делали тест на бурение?

Перед отъездом я поручила сделать пробные лунки на всех четырех микротерруарах. Ручными бурами, на глубину 90 см — именно под шпалерный столб.

— Почему не бурится? — я пыталась держать ровный тон, но получалось плохо. — Сила из рук ушла? Или бур вас не слушается?

Он замолчал на мгновение, а потом ответил:

— Камни, Кира Александровна… Сплошняком.

На «шардоне» кое-как дошли до 60. А на каменоломне вообще не смогли.

— Как?! То есть мы сможем установить только… четверть столбов?

Энвер закашлялся.

Ясно. Так.

— Ищи столбостав. Переходим на механизированный вариант, — поручила я, невольно порадовавшись, что не зря подготовилась заранее.

Мы договорились созвониться в конце недели.

Столбостав — как вы, мои начитанные читатели, уже догадались — это навесное оборудование, которое крепится на трактор и позволяет вбивать столбы в землю без усилий и страданий.

Так вот. Результаты поиска оказались... неоднозначными.

Записки винодела. Эпизод 23

Пара найденных столбоставов крепилась исключительно на стандартный МТЗ — трактор широкого формата, который был на 20 см шире наших междурядий. При ряде шириной 1,93 м, с уже поставленными приштамбовыми колышками, это означало только одно: не зайдет.

Один-единственный столбостав, который подходил по размеру, оказался заточен под оцинкованный квадратный прут, а не под наши деревянные колья.

Когда мы снова созвонились с Энвером, я предложила:

— А если попробовать «петушка»?

«Петушок» — наш первый экскаватор, американец. Старенький, но крепкий.

— У него клиренс сантиметров 60–70…

— А нам надо минимум 90, а то и все 100!

Я стала думать. Должно же было быть решение.

— Нам нужна мини-копия «петушка», так? — усмехнулась я.

И тут меня будто молнией пронзило, вот оно:

— Нам нужен мини-экскаватор!

О, да. Именно он. Легкий, компактный, маневренный. Пройдет между рядами, не повредит кустики и легко пробурит лунки даже в каменистой почве.

Без сомнений, теперь нам нужен еще один. Младший. В помощь.

— Ищи б/у. Покупаем!

Мысль об аренде я отбросила сразу. Опыт с первым «петушком» научил: техника в хозяйстве должна быть своей.

И он, стоит признать, был лучшим вложением за все время: раскорчевка, два километра дороги, вывоз камня, дров, земли — вся тяжелая логистика держалась на этом железном друге.

Задача была ясной, но непростой: за неделю найти мини-экскаватор под покупку.

Такие машины в основном японские, часто в хорошем состоянии, с небольшим пробегом, практически новье. К счастью, Энвер с техникой справлялся хорошо. И уже через неделю он нашел подходящего малыша Kubota на просторах Краснодарского края.

Ура? Да не совсем.

Накрутить 1,5 млн за неделю мясом мне не удалось. Пришлось обратиться к любимому. (Все-таки с этим человеком я собиралась встретить старость — и желательно за бокалом собственного вина. Надо отдать ему должное: к моему проекту он относился с пониманием и не раз по-мужски выручал.)

Тут же заболел сын. Работа, врачи, беготня — доверенность оформить не успела. Экскаватор временно оформили на Энвера, с договоренностью, что по моему приезду техника будет переоформлена на хозяйство.

Весна переодевалась в лето, и в конце мая мой московский срок отбывки наконец подошел к концу.

Наш табор взмыл в небо — обратно в Крым.

Дела с Kubota пошли стремительно — только успевай подвозить столбы.

Незапланированная покупка оказалась идеальной: гусеничный ход, устойчивость, передний и задний ковши, гидробур, который бурил лунки под колья с точностью и скоростью.

Гора акации стремительно таяла — работа спорилась. Почти половина поля была готова. Оставалось проставить еще 2500 промежуточных столбов и около 400 концевых.

И в этот момент наш столбовой подрядчик перестал брать трубку.

Поначалу, унесенная вихрем дел, я не придала этому значения. Контракт подписан, половина объема выполнена — ну что еще может случиться?

Прошло две недели — и начала закрадываться тревога.

Нет, не может быть. Люди не исчезают с подписанными документами. Особенно зная, насколько критичны для нас сроки.

А потом пришло осознание: всё. Нагрянуло. Это крымский феномен, ЧКХ (чисто крымская х…).

Здесь, на полуострове, где каждый третий летом сдает дом, чтобы переселиться в гараж и «отдохнуть от работы», а слово — как воробей: вылетело — и всё, его нет.

А значит, и подписанный договор не имеет никакой силы.

И вот уже середина июня.

На руках — свежекупленный экскаватор, специально приобретенный для установки столбов.

На поле — половина установленных акациевых колов.

В почте — десятки писем с предложениями заменить вторую половину на металл, сосну и что-то еще из запасников мебельного склада.

А в действительности — ЧКХ.