Среди названных Лавровым документов была и переписка между Итиным, Малобродским, Серебренниковым и Вороновой, где они обсуждали махинации. Из переписки следует, что в течение 2012 года на мероприятия «Платформы» члены группы якобы планировали потратить около 19,5 млн руб., тогда как Минкультуры ежегодно выделяло на проект по 70 млн руб. Официальная зарплата Малобродского, которую он получал из субсидии, по документам составляла 30 тыс. руб., а в действительности — 200 тыс. руб. — такой вывод следствие сделало из переписки. Вороновой, судя по этим письмам, тоже было предложено зарегистрировать ИП, чтобы через него по фиктивным договорам проводить деньги.
«В том, что зачитал следователь, есть очевидные несостыковки с действительностью», — заявил Малобродский. Серебренников добавил: «Это странные, абсурдные вещи, о которых я слышу первый раз». Адвокаты заявили, что приобщение всех этих материалов нарушило бы закон. «Мы готовились к одному ходатайству следствия, а теперь фактически должны оппонировать совершенно другому», — заявил защитник Серебренникова Дмитрий Харитонов. Обвиняемые и адвокаты попросили суд дать им время на ознакомление с новыми документами, отложив суд хотя бы до завтра. Судья Карпов дал два перерыва: в полчаса и в 15 минут.
«То, что сегодня сделал следователь Лавров, — неуважение к суду, — возмущался адвокат Харитонов. — В моей практике был только один подобный случай, увы, трагический: последнее продление ареста [умершему в 2009 году юристу Hermitage Capital] Сергею Магнитскому. Тогда тоже следователь на продление притащил кипу новых документов».
«У вас диктофон под столом»
Судья Карпов по ходатайству защитников приобщил к делу несколько десятков новых поручительств за обвиняемых от именитых деятелей культуры. За Серебренникова, например, поручились Иосиф Кобзон, Станислав Говорухин, Зураб Церетели и рэпер Oxxxymiron.
Затем следователь Лавров, наконец, зачитал ходатайство о продлении мер пресечения обвиняемым. Его формулировки были вполне традиционными; Лавров упомянул возможность обвиняемых скрыться и воздействовать на свидетелей, особую сложность дела и необходимость допросить 70 человек. В том числе следствие проверяет на причастность к хищениям должностных лиц Минкультуры, указал Лавров.
Отвечая на ходатайство, Малобродский рассказал, что после обысков в «Гоголь-центре» ожидал вопросов от следствия, но не вступал в контакт ни с кем из «Седьмой студии» или «Гоголь-центра». «Трое моих бывших коллег находятся по ту сторону решетки. Я очень за них рад, но хочу заметить, что они работали в «Седьмой студии» все годы ее существования, а я — только десять месяцев. У меня не было права финансовой подписи в отличие от некоторых моих бывших коллег».
«Я абсолютно открыт, — говорил Малобродский. — Обо мне известно все, вплоть до гастрономических вкусов. Оперативники, изъяв мой компьютер, могли увидеть, что он не защищен паролем — мне нечего было скрывать. Поэтому, когда я узнал, что за мной проводилось оперативное наблюдение, я сильно удивился».
«А я несколько лет знал, что за мной ведется слежка и прослушка, — начал Серебренников. — Официанты мне в кафе говорили: а у вас диктофон под столом. Друзья говорили: может, тебе уехать? А я всегда говорил: нет. Если ты бежишь, ты признаешь себя виновным. Когда ты прав, у тебя и мысли такой не возникнет. Я не хотел бежать, даже когда на мой паспорт в аэропорту сбегалась посмотреть толпа пограничников».
В своей речи Серебренников попросил дать ему возможность закончить два больших проекта — балет «Нуреев» в Большом театре и фильм «Лето», на съемках которого в Петербурге режиссер и был задержан. «Осталось пять съемочных дней. Хоть в сопровождении автоматчиков, хоть как, дайте мне доснять кино». «Как вы себе это представляете? Так и прописать — отпустить обвиняемого на пять дней на досъемку?» — озадаченно спросил судья Карпов. Адвокат Дмитрий Харитонов попросил помимо этого увеличить Серебренникову время прогулок и сделать его «плавающим», чтобы уберечь режиссера от «не очень чистоплотных журналистов».
Итин, как и заключившая сделку со следствием Нина Масляева, выступали кратко. Масляева все ходатайства оставила на усмотрение суда. Лишь один раз она попросила «оградить ее от нападок адвокатов и других обвиняемых».
О «деле «Седьмой студии» стало известно после обысков в театре «Гоголь-центр» 23 мая. Оперативным сопровождением дела занимается служба защиты конституционного строя ФСБ.
По версии СКР, в 2011 году Серебренников создал проект по развитию и популяризации современного искусства «Платформа», на который в 2011–2014 годах Министерство культуры выделило более 214 млн руб. Для реализации проекта режиссер создал «Седьмую студию». Сотрудники компании предоставляли в Минкультуры «планы мероприятий в рамках проекта «Платформа», содержавшие заведомо недостоверные, завышенные сведения об их количестве и стоимости», составляли ложные отчеты, а также фиктивные договоры на работы, которые в действительности не проводились, считают в СКР. Бюджетные компенсации этих работ фигуранты дела выводили на счета фирм-однодневок и обналичивали. Затем Серебренников распределял их между участниками схемы, убеждены следователи.
Серебренников долгое время оставался свидетелем по делу и был задержан только в августе, после того как дело было передано в центральный аппарат СКР из московского управления, а Масляева дала показания на режиссера. Согласно протоколу ее допроса, Итин, Серебренников и Малобродский создали «Седьмую студию» специально «для реализации преступного умысла». Бухгалтер помогала им обналичивать субсидию от государства, а наличными фигуранты дела распоряжались по своему усмотрению, рассказала Масляева следствию. Впоследствии ее отпустили из-под стражи под домашний арест.
Изначально дело расследовало управление СКР по Москве. Отдельным фигурантам дела вменяли мошенничество на меньшие суммы: Малобродского обвиняли в хищении 2,3 млн руб., выделенных на постановку спектакля «Сон в летнюю ночь», а Итина и Масляеву — в том, что они вместе с неустановленными лицами изготовили фальшивую отчетность о работах на 1,2 млн руб., которые в действительности не проводились.
