«Путинизация Европы»: урежет ли Польша свободы вслед за Венгрией

Акция протеста в поддержку свободы СМИ в Польше (Фото: Reuters/Pixstream)

«Это управляемая демократия в стиле Путина, опасная путинизация европейской политики» — так в начале января назвал политику нового польского правительства спикер Европарламента Мартин Шульц. Неделю спустя глава фракции правящей партии ХДС в бундестаге и возможный преемник Ангелы Меркель Фолькер Каудер в интервью журналу Der Spiegel высказался еще более жестко, призвав ввести против Варшавы экономические санкции. «Польскому правительству надо уяснить: в Европе есть такие базовые ценности, нарушать которые не следует», — сказал он. 11 января глава польского МИДа Витольд Ващиковски даже вызвал на беседу немецкого посла в Варшаве Рольфа Никеля. После встречи дипломаты заверили, что нашли общий язык, хотя в официальном заявлении Варшава упомянула, что поводом к разговору стали «антипольские высказывания некоторых немецких политиков».

Закручивание гаек

Новое польское правительство было сформировано три месяца назад после победы на парламентских выборах партии консерваторов-евроскептиков «Закон и справедливость» (PiS) Ярослава Качиньского, восемь лет находившейся в оппозиции, а теперь получившей большинство в сейме. Законы, вызвавшие критику Европарламента и Еврокомиссии, новые власти приняли в самом конце прошлого года. В понедельник, 28 декабря, польский президент Анджей Дуда, избранный прошлой весной при поддержке партии PiS, подписал поправки к закону о Конституционном суде. Если раньше по каждому делу требовались голоса хотя бы пяти из 15 судей, теперь большинство решений должно приниматься двумя третями голосов. Перед этим новое правительство ввело в Конституционный суд пятерых своих ставленников, и с учетом новых правил теперь ни одно решение на практике не сможет быть принято без участия судей, подконтрольных PiS.

Еврокомиссия пригрозила изучить правомочность поправок в январе. Но уже 30 декабря сейм принял, а 7 января президент Дуда подписал новые спорные поправки — на этот раз в закон, регулирующий работу государственных СМИ. Поправки передают право назначения их руководителей от неподотчетного правительству Национального вещательного совета Министерству государственной казны. Смену руководства государственных СМИ министр может проводить без объяснения причин. Министерство возглавляет ставленник лидера PiS Ярослава Качиньского Давид Якевич. Правозащитники сразу усмотрели в новом законе наступление на свободу слова, хотя в правительстве утверждают, что поправки к закону о прессе отражают мировую практику, согласно которой кадровые решения в государственных СМИ принимаются не регулятором медиарынка, а ведомством по управлению госимуществом.

Теперь Еврокомиссия вынесла на повестку вопрос о правомочности обоих новых польских законов — их обсуждение пройдет в Брюсселе в среду, 13 января. В начале месяца еврокомиссар по цифровой экономике и обществу Гюнтер Эттингер раскритиковал новые правила, предложив «задействовать правовые механизмы и поставить Варшаву под надзор». В ответ глава польского Минюста Збигнев Зебро заявил, что слова о надзоре из уст немецкого политика напоминают ему и его согражданам о немецкой оккупации Польши в годы Второй мировой войны.

Еще в конце октября, сразу после победы PiS на парламентских выборах, Spiegel предупреждал, что новое охлаждение отношений между Берлином и Варшавой не за горами: лидер победившей партии и серый кардинал нового правительства Ярослав Качиньский известен своими германофобскими настроениями, и в период его премьерства в 2006–2007 годах отношения между двумя странами заметно ухудшились. В то же время эксперт ИМЭМО РАН Ирина Кобринская в разговоре с РБК ранее была уверена, что сформированное PiS правительство Беаты Шидло не допустит скандального «выяснения отношений» с западным соседом. О том, что страны не хотят допускать дальнейшего ухудшения отношений, может свидетельствовать и примирительный тон польского и немецкого дипломатов на пресс-конференции 11 января.

Венгерский путь

«Брюссель использует по отношению к Польше все те же формулировки, что пять лет назад звучали в адрес венгерского руководства», — отмечает заведующая отделом исследования Центральной и Восточной Европы Института Европы РАН Любовь Шишелина. Венгерский премьер Виктор Орбан после возращения на пост главы правительства в 2010 году (до этого он был премьером в 1998–2002 годы) изменил Конституцию страны, увеличив полномочия исполнительной власти. Критики утверждали, что реформы Орбана подрывают независимость судебной системы, ущемляют свободу СМИ, покушаются на независимость Центробанка и университетов.

Помимо сомнительных с точки зрения Брюсселя и правозащитников инициатив Орбана во внутренней политике, дополнительным раздражающим фактором для европейских чиновников стала ориентация Венгрии на развитие связей с Россией. В начале 2014 года Будапешт договорился с Москвой о строительстве АЭС стоимостью €10 млрд, причем средства на это должны были быть выделены Россией. В феврале 2015 года — уже после введения жестких санкций ЕС и США против России — Путин совершил визит в Будапешт. Это была первая за долгое время поездка российского лидера в страну ЕС, не связанная с урегулированием украинского кризиса.

Консолидация власти в руках Орбана и его готовность вести дела с Москвой даже в условиях самого серьезного с окончания холодной войны кризиса между Россией и Западом превратили венгерского премьера почти в изгоя. Репутация Орбана в ЕС ухудшилась настолько, что президент Еврокомиссии Жан-Клод Юнкер в мае 2015 года публично назвал его «нашим диктатором».

Реформы польских консерваторов вызывают в ЕС опасения, что страна может пойти по пути Венгрии. Для Брюсселя это может стать большим шоком, ведь еще недавно Польша считалась образцовой восточноевропейской страной и была лидером региона по темпам экономического роста. По данным Eurostat, в 2014 году реальный рост ВВП Польши составил 3,3%, что гораздо выше среднего уровня 1,4% по 28 странам ЕС. Занимавший в 2007–2014 годах пост премьер-министра Польши Дональд Туск стал в декабре 2014 года председателем Европейского совета (это одна из высших должностей в ЕС).

Пример Венгрии показывает, что у ЕС почти нет рычагов воздействия на страны, которые нарушают букву или дух европейских законов: если кандидаты на вступление в союз должны соответствовать жестким критериям, то государства-участники пользуются большей свободой в своей политике.

Ст.7 Лиссабонского договора позволяет приостанавливать привилегии страны-участницы ЕС, вытекающие из ее членства в союзе. Однако для такого жесткого решения необходимо единогласное решение Европейского совета (за исключением страны, против которой этот механизм решат использовать). Более гибких и действенных способов повлиять на нарушителя у Евросоюза нет.

«На уровне высшего руководства ЕС по отношению к Польше будет звучать критика. Будут попытки угроз санкциями, в том числе финансовыми, хотя это достаточно сложно: бюджет ЕС уже утвержден, его сложно изменить. В таком случае будут тщательно проверяться договоры с третьими странами и более придирчиво проводиться проверки использования уже выделенных средств», — прогнозирует Любовь Шишелина.