Андрей Богинский — РБК: «Были проблемы с системой ночного видения»
«В кратчайшие сроки провели доработку действующего парка Ми-28Н»
— В ноябре 2017 года бывший главком ВКС Виктор Бондарев заявил, что сирийская кампания выявила недостатки электроники вертолета Ми-28. О каких недостатках идет речь? Устранены ли они?
— Да, на первом этапе действительно были проблемы с системой ночного видения. Мы общались с Виктором Николаевичем [Бондаревым] и в предыдущем его статусе главкома ВКС, и в нынешнем — главы оборонного комитета Совфеда. Думаю, он имел в виду проблемы с очками ночного видения, возникшие еще в самом начале сирийской кампании. В кратчайшие сроки мы провели доработку действующего парка Ми-28Н, и за последние полтора года у нас никаких замечаний к работе этого вертолета нет. Кроме того, важный вопрос — обучение персонала по использованию такого рода оборудования. Должны быть навыки эксплуатации техники с очками ночного видения, так как тут есть серьезные особенности.
— Других проблем с Ми-28 в Сирии не возникало?
— Речь [шла] не о проблемах. Вся производимая техника создается по требованиям нашего заказчика. Если он технику принял на вооружение и она поставляется — значит, соответствует этим требованиям. Просто в процессе эксплуатации нашей техники в Сирии коллеги-заказчики начали высказывать пожелания по доработкам, в том числе по причине другого климата, потому что некоторые модели создавались по техническим заданиям под другие климатические зоны. Плюс когда начинаешь применять технику в боевых условиях, то неизбежно возникают пожелания что-то где-то улучшить, где-то поправить эргономику, где-то поменять те или иные агрегаты, системы. Поэтому мы, как разработчик и производитель, достаточно оперативно на это реагируем. Мы прямо на месте сделали план работ, который быстро выполнили. Еще есть план среднесрочных и долгосрочных мероприятий, который направлен на модернизацию существующего парка вертолетов Минобороны, и те перспективные разработки, которые мы сейчас ведем.
— Как именно доработали Ми-28 с учетом пожелания военных?
— Доработок было достаточно много. Это и вспомогательно-силовая установка, и система ночного видения, и бортовой комплекс электроники. Над ними работала большая кооперация предприятий «Ростеха». Но если [в начале] в Сирии применялись вертолеты Ми-28Н, то сейчас мы уже поставляем Минобороны и Ми-28УБ с двойной системой управления и доработанным комплексом бортовой электроники.
Кроме того, у нас ведутся опытно-конструкторские работы по Ми-28НМ, мы изготовили первую партию из двух штук. Серьезной модернизации подверглась кабина экипажа, она надежно бронирована, летчики защищены от бронебойных пуль и снарядов калибра до 20 мм. Более того, теперь командир и летчик-оператор получают информацию об окружающей обстановке и работе всех систем в большем объеме и более доступной форме. Эти улучшения позволят повысить быстроту принятия решений, что особенно важно в сложной боевой обстановке.
На Ми-28НМ также установлен новый прицельно-пилотажно-навигационный комплекс с повышенной вычислительной производительностью. Улучшенные системы ночного видения позволяют выполнять боевые вылеты круглосуточно и распознавать цели на больших дистанциях, придавая вертолету дополнительные преимущества в бою.
«Возможно, последствия ощутим чуть позже»
— В прошлом году США включили «Вертолеты России» в санкционный список. Вы изменили принципы работы в связи с этим?
— Ни для кого не секрет, что наш холдинг традиционно производит военную продукцию. Вопросы, касающиеся военно-технического сотрудничества, находятся в области коллег из «Рособоронэкспорта». Вместе с тем у нас всегда была и гражданская продукция, и в последние годы ее составляющая постоянно растет. Поэтому наказывать наших партнеров за то, что они покупают гражданскую продукцию — это в моем понимании недобросовестная конкуренция. Мы ничем не отличаемся от других производителей гражданской авиационной техники.
— Есть ли примеры, когда потенциальные заказчики из опасений попасть под санкции США отказывались от покупки российских вертолетов?
— Если говорить про гражданские вертолеты, мы таких ограничений не ощущаем, и партнеры с нами достаточно активно взаимодействуют. Возможно, последствия мы ощутим чуть позже. С одной стороны, прозвучала информация о санкциях, с другой стороны, мы ведем активную деятельность с нашими коммерческими эксплуатантами как в России, так и за рубежом.
— Будете ли вы теперь раскрывать своих покупателей?
— Эксплуатанты нашей гражданской техники находятся фактически по всему миру. Редкая страна не эксплуатирует советскую или российскую технику, поэтому покупатели все известны.
Карьера Андрея Богинского
Назначен гендиректором «Вертолетов России» в январе 2017 года. Родился в Брянске в 1974 году. В 1996 году окончил факультет финансового менеджмента Нового гуманитарного университета. В 1995–1999 годы работал в серпуховском филиале «СБС-Агро» на должностях консультанта по кредитам, эксперта, главного бухгалтера, управляющего отделением и директора. В 2000 году окончил Дипломатическую академию МИДа по специальности «мировая экономика». В 2004–2006 годы — зампредседателя правления Русского банка развития. С 2006 по 2009-й — вице-президент АвтоВАЗа по финансам. С 2010 по 2012 год — заместитель гендиректора по экономике и финансам в Центральном аэрогидродинамическом институте имени профессора Н.Е. Жуковского. С мая 2012 года по февраль 2015 года был директором департамента авиационной промышленности Минпромторга, затем занимал должность заместителя министра промышленности и торговли.
«Наш инвестор — это в первую очередь деньги»
— В прошлом году «Ростех» за $300 млн продал 12% акций «Вертолетов России» консорциуму ближневосточных инвесторов. Чем объясняется заинтересованность в сотрудничестве с инвесторами из этого региона?
— Особой важностью этого региона для холдинга и «Ростеха» в целом. По нашим оценкам, сегодня в регионе эксплуатируется более 3000 гражданских и военных вертолетов, и доля продукции «Вертолетов России» составляет 22%. Мы делаем упор на рост продаж гражданской техники и намерены этого добиваться за счет наших новинок в этом сегменте.
— Как приход арабских инвесторов повлиял на деятельность холдинга?
— На рынке Ближнего Востока мы видим возможность развития нашей гражданской компетенции в первую очередь. В прошлом году мы встречались с представителями арабских инвесторов, говорили о продвижении гражданской вертолетной техники на ближневосточный рынок. Один из вопросов, которые мы затронули и который уже реализуется, — это возможность признания в странах Ближнего Востока российских сертификатов, выпущенных МАК или Росавиацией. Это процесс, который всегда предшествует продажам гражданской авиационной техники, вопрос сегодня достаточно активно прорабатывается авиационными властями России.
— Появились ли какие-нибудь совместные арабо-российские проекты?
— Наш инвестор — это в первую очередь деньги, а не технологии и продукты. Вторая составляющая — это продвижение нашей техники за рубежом. Говорить о совместных производственных проектах мы не можем: это не технологический партнер.
— Объединенная авиастроительная корпорация входит в состав «Ростеха». Обсуждаются ли планы ее слияния с холдингом «Вертолеты России»?
— После того как ОАК окажется в составе госкорпорации «Ростех», все будет зависеть от решения акционера. Но если убрать политику и посмотреть на это с точки зрения логики, то найти синергетический эффект просто и возможно.
Хороший пример показали зарубежные аналоги — Airbus Helicopters, Boeing Helicopters. Это аналоги, где производство вертолетов является частью больших самолетостроительных корпораций. Зачем это нужно? Есть много общего в стандартах и требованиях к производству и проектированию самолетов и вертолетов: и каналы продаж примерно одни и те же, и научно-исследовательские разработки движутся примерно в одном направлении.
Поэтому, если после вхождения ОАК в «Ростех» акционер примет такое решение, будем его выполнять. А точек соприкосновения действительно много. Достаточно посмотреть по регионам. Байкал: с одной стороны, «Иркут» в Иркутске, с другой — наш завод в Улан-Удэ. Казань — Казанский вертолетный завод и КАПО; Московская область — МИГ и Завод имени Миля.
«Занимаемся организацией тура по странам Юго-Восточной Азии»
— Что нового «Вертолеты России» планируют показать на форуме «Армия-2018»?
— Одна из новинок — вертолет Ми-28НМ. По согласованию с коллегами из Министерства обороны будем готовы его показать. Мы также заключили контракт с Минобороны на два вертолета Ми-38 в транспортно-десантном варианте, рассматриваем возможность показа на «армии» опытного образца.
— А что планируете для китайской международной авиационно-аэрокосмической выставки Airshow China-2018, которая пройдет осенью в Чжухае?
— Во-первых, планируем участие в летной программе с нашими «Ансат» и Ми-171А2. Помимо этого сейчас мы занимаемся организацией демотура по странам Юго-Восточной Азии. Маршрут сейчас составляется, мы предполагаем, что его завершение будет как раз в Чжухае, и мы продемонстрируем и на статике, и в летной программе вертолеты, принявшие участие в демотуре.
— Когда полетит первый серийный вертолет Ми-171А2?
— Первый серийный вертолет Ми-171А2 находится в высокой степени готовности. Мы ожидаем, что во второй половине марта — первой половине апреля он осуществит первый полет в рамках заводских испытаний. Мы не торопимся. Несмотря на то что схема вертолета классическая, в нем достаточно много нового, более 80 изменений. Наша задача — передать этот вертолет в опытную эксплуатацию.
Что такое «Вертолеты России»
Образованный в 2007 году холдинг «Вертолеты России» — единственный разработчик и производитель вертолетов в России. Является одним из мировых лидеров вертолетостроительной отрасли, входит в структуру госкорпорации «Ростех».
«Вертолеты России» занимают 90% российского рынка вертолетов, в мировых продажах на долю холдинга приходится 10%. В 2016 году выручка холдинга составила 214,3 млрд руб., EBITDA — 40,9 млрд руб., прибыль — 16,2 млрд руб.
