Политический терроризм бывает разным. Маргиналы, знающие, что останутся меньшинством в своем обществе, взрывают самолеты, автобусы или вокзалы с целью напугать большинство, выставить требования или принудить общество к признанию их требований. Такой терроризм расцве​л в Европе в последней трети XX века, а потом все чаще стал ассоциироваться с «Аль-Каидой».

Более давнюю историю имеет терроризм, направленный против политических противников. Революционеры целятся в видных деятелей режима, а режим напрямую или через пестуемые и поощряемые им, но формально самостоятельные группы убивает видных оппонентов и критиков власти. Это террор как замена «нормальной» политики, который может возникнуть, если в стране нет механизмов, позволяющих решать политические конфликты в форме согласования групповых интересов, если нет перспективы смены правящей группы, а критика власти рассматривается ею как угроза ее положению.

Россия знакома с разными вариантами этой беды, от «охоты» народовольцев на императора Александра II, закончившейся его убийством, и политических убийств видных сановников и членов царской семьи, до государственного террора, расцветшего в XX веке, масштабы которого далеко превзошли «точечный» террор народовольцев и эсеров.

Десталинизация для многих означала отказ государства от этих методов. Государство, как правило, больше не убивало политических противников (хотя могло отправить их в тюрьмы или выслать из страны). Казалось, политический терроризм остался лишь в учебниках истории и в новостях откуда-нибудь из Италии 1970-х.

Но терроризм вернулся в Россию в конце 1990-х. В ходе разрастания нестабильности к югу от границ страны появилось новое поколение террористов, ведущих «джихад» против России. В 2000-е в стране появился и политический терроризм, целями которого стали политики и государственные служащие. Случай «приморских партизан» удивителен скорее своей уникальностью – ведь идея вооруженной борьбы с (коррумпированной и жестокой) милицией встретила тогда, согласно опросам, значительное сочувствие и у кого-то даже одобрение.​

Гибель ярких и открытых противников нынешней власти вызывает самые тяжелые чувства. Сегодня можно услышать самые разные версии о возможной связи убийц Бориса Немцова со спецслужбами – но оставим конспирологию конспирологам.

Само возвращение в страну убийств политических деятелей (кто бы ни стоял за этими событиями) стало закономерным шагом в обострении общественных противоречий, которое продолжается в последние годы и при определенных обстоятельствах грозит даже перерасти в гражданскую войну. Среди факторов, ставших катализаторами этого обострения, – «рокировка» 2011 года, массовые фальсификации при подсчете голосов на выборах в Государственную думу, протесты активной части населения, демонстративное игнорирование требований протестующих властью и последующая судебная расправа с демонстрантами по «делу 6 мая».

Эти и другие обстоятельства фактически создали в стране ситуацию «холодной гражданской войны». Высказанные сомнения в демократической легитимности власти подтолкнули ее к поискам другой опоры, результатом чего стало ужесточение законодательства 2012–2014 годов, провозглашение «традиционных ценностей» идейной основой политического режима и дальнейший раскол общества.

В 2014–2015 годах конфликт на Украине, переросший в гражданскую войну при активном участии российских граждан (в этом контексте не так важно, добровольно или нет они оказались на территории отдельных районов Донецкой и Луганской областей), поощряемых государственной пропагандой, резко понизил порог приемлемого по отношению к политическим противникам: на них теперь стало возможно смотреть через прицел. Противников втягивания России в этот конфликт пропаганда шельмовала как «пятую колонну», врагов и предателей.

В условиях информационного террора против оппозиции и участия радикальных «активистов» в реальных боевых действиях на территории соседнего государства перенос убийства как аргумента во внутриполитическую жизнь России был неизбежен.

Что делать в этой ситуации? Государство должно сделать все для раскрытия убийства Бориса Немцова. Степень ответственности политиков и активистов за этот акт террора может установить только объективное расследование преступления. Самым правильным решением были бы немедленные шаги по деэскалации «холодной гражданской войны» в России и прекращение пропагандистской накачки населения в поддержку горячей войны в соседней стране.

Общество должно показать, что оно не смирится с переходом страны в новое и ужасающее состояние. Легальные, законные собрания и шествия – лишь первый шаг мирного гражданского протеста. Для страны будет лучше, если часть общества, готовая выйти на улицу, будет услышана. Возвращение нормального политического диалога – неотложная потребность России, и готовность к такому диалогу необходима от всех сторон.