Торговая вертикаль: почему власть не прекращает борьбу с «самостроем»
Запланированная на 29 августа акция московских властей по сносу второй волны объектов, возведенных с нарушением градостроительных норм, является хорошим поводом для размышлений о природе серого и его оттенков в российском бизнесе. Хотя 50 оттенков можно и не насчитать, бизнес в серой зоне нужен в первую очередь представителям самой власти. Как ресурс для укрепления ее и себя в ней.
Открыли глаза
Хотя московские власти и предпочитают говорить о возведенных с нарушением градостроительных норм объектах как о «самострое», в данном контексте речь идет о чем-то другом. Вероятнее всего, собственники предназначенных к сносу объектов имеют какие-то разрешительные документы, но на их неполноту или несоответствие абсолютно всем нормам представители власти до поры до времени закрывали глаза.
Чтобы увидеть настоящий самострой, мало проехаться до метро «Улица 1905 года», месту расположения предназначенных с сносу объектов 122–124 (из списка московского правительства). Надо посетить фавелы в Бразилии (тем чиновникам, которых не допустили на Олимпиаду, будет повод все же выбраться в загранкомандировку), бидонвили в Африке или на худой конец пригороды Улан-Батора. Постройки здесь зачастую действительно сначала стихийно возводятся, а потом по возможности легализуются. При невозможности легализации люди и бизнесы продолжают занимать «внелегальные» постройки (этот термин предложил Эрнандо де Сото, один из наиболее известных исследователей настоящего самостроя).
Трудно себе представить, что предназначенные к сносу московские постройки были возведены аналогичным образом — под покровом ночи, пока чиновные стражи градостроительного порядка сладко спят в своих постелях. Вот как описывает этот процесс де Сото в своей книге «Иной путь»: «Все делают ночью или ранним утром. Дату обычно выбирают под какой-либо гражданский праздник: так меньше вероятность быстрого возмездия со стороны сил закона и порядка... Заняв участок, поселенцы устанавливают множество государственных флагов, чтобы показать, что они не преступники, а патриоты, которые борются за свои права и социальную справедливость».
Наверное, все же возводили «московский самострой» при ярком свете дня и под недремлющими взглядами многочисленных контролеров. Для того чтобы закрыть в свое время глаза контролера на возможную неполноту документации или нарушения отдельных норм градостроительного законодательства, вероятнее всего, приходилось «договариваться».
Одно из преимуществ жизни в России, как известно, заключается в том, что строгость российских законов компенсируется необязательностью их исполнения. Точнее, избирательностью. Учитывая, что намеченные к сносу объекты простояли достаточно долго, их собственникам правдами или неправдами удалось попасть в число тех счастливчиков, для кого исполнение градостроительного кодекса оказалось необязательным.
Удобный формат
Что же заставило чиновников открыть глаза именно сейчас и увидеть вдруг градостроительную картину во всей ее неприглядности? Захотелось, чтобы попавший в опалу бизнес снова попытался их «заинтересовать»?
Такое объяснение было бы слишком простым и легко подверженным критике пятой колонны (которую, по убеждению чиновников, образуют все те, кто не согласен с избирательностью их власти). Начиная более жестко следить за соблюдением норм — градостроительных и прочих (об остальных нормах — санитарных, пожарной безопасности и многих других — потребовался бы отдельный разговор), чиновники способствуют перераспределению потоков на потребительском рынке в пользу крупного бизнеса, прежде всего сетевого ретейла.
Сначала были «зачищены» оптово-розничные рынки. Потом киоски. Теперь мелкий и средний бизнес в капитальных строениях, возведенных «с нарушением градостроительных норм». Потребителям не остается иного выхода, как идти в супермаркет.
Почему чиновнику может быть выгоднее иметь дело с сетевым ретейлом, а не со средним или мелким бизнесом? Сетевой ретейл лучше соблюдает градостроительные нормы? Вовсе не обязательно. Здания супермаркетов подвержены тем же рискам, что и получившие ярлык «самостроя», а расположены они зачастую тоже в «зонах с особыми условиями использования территорий, на территориях общего пользования либо в полосах отвода инженерных сетей».
Сетевой ретейл представляет собой удобный рычаг регулирования потребительской торговли вообще и ценообразования на ключевые потребительские продукты в частности. С владельцами всех «самостроев», то есть мелкого и среднего бизнеса, договориться о ценовой политике на «политически важные» (особенно в преддверии затяжной серии выборов) продукты и услуги сложнее, чем с несколькими крупными ретейлерами.
Поэтому для защиты себя от избирательного применения закона ретейлерам вовсе не обязательно опускаться до банальных взяток (пятая колонна отдыхает). Отношения между ретейлерами и чиновниками выше этого. Их можно даже попытаться назвать частно-государственным партнерством, термином из переведенных учебников по госуправлению. Чиновник получает гарантии относительного спокойствия на потребительском рынке в период выборов и невозможности индексировать доходы одного из своих основных избирателей, пенсионера. А ретейлер получает индульгенцию на неизбежные нарушения строгого российского законодательства. Опять же на время (выборов).
Точка зрения авторов, статьи которых публикуются в разделе «Мнения», может не совпадать с мнением редакции.
