И все же Лондон вряд ли быстро решится на заморозку российских госактивов. Даже США, куда меньше, чем Великобритания, заинтересованные в поддержании экономических связей с Россией, до сих пор не пошли на столь радикальные меры.

Более ощутимый риск представляют возможные меры в отношении частных лиц и компаний, имеющих активы в Великобритании. Стоит оговориться, что они вряд ли коснутся привычных для крупных российских компаний IPO или размещения облигаций в Лондоне, таких как недавнее размещение бумаг «Газпрома». Риски возникают прежде всего у физических лиц, владеющих крупными активами в Великобритании, особенно если они действующие или бывшие чиновники или руководители госкомпаний, то есть относятся к категории «политически значимых лиц» (PEP).

Словно по совпадению у властей Великобритании в начале 2018 года появился обновленный инструментарий для борьбы с богатыми иностранцами, подозреваемыми в отмывании денег и коррупции. В рамках принятого в 2017 году закона о финансовых преступлениях (Criminal Finances Act) британские правоохранительные органы могут арестовывать имущество, если владелец не в состоянии обосновать происхождение средств, затраченных на его приобретение. Вся концепция укладывается в два юридических инструмента — запрос о неясном происхождении состояния (unexplained wealth order, UWO) и запрос о промежуточной заморозке активов (interim freezing order). Закон может применяться к любой собственности стоимостью выше 50 тыс. фунтов стерлингов. Решения о заморозке принимает Высокий суд Лондона по заявке от определенных правительственных ведомств, к числу которых относится Британская служба доходов и таможни (HMRC), Национальное агентство по борьбе с преступностью (NCA), Служба борьбы с финансовыми преступлениями (SFO) или финансовый регулятор FCA.

Как правило, подозрения появляются на уровне банкиров, обслуживающих иностранных клиентов, нотариусов, агентов по недвижимости, бухгалтеров и налоговых специалистов. Они и могут обратиться в соответствующие органы. Если лицо не в состоянии подтвердить происхождение средств в разумный срок, устанавливаемый судом, на собственность налагается временный арест, который может обратиться конфискацией, если подтверждение так и не было предоставлено.

В конце февраля СМИ сообщили об аресте в Лондоне недвижимости на общую сумму 22 млн фунтов, принадлежащей некому PEP из Центральной Азии. Речь вполне может идти о родственнике действующего высокопоставленного чиновника.

Новое законодательство, по мнению борцов с коррупцией, в частности Transparency International, должно привести к настоящей революции — отказу Великобритании от многолетней политики терпимости в отношении грязных денег. Но пока, на мой взгляд, российскому частному капиталу не стоит опасаться масштабных репрессий. Доказать нелегальное происхождение средств не так-то просто. 99% денег российских олигархов, находящихся в Лондоне, уже легализованы через официально действующие и торгуемые на биржах индустриально-промышленные группы, в которых россияне являются акционерами. Те же банки, работающие с богатыми россиянами и бизнесом в Лондоне, уже давно проводят due diligence​ на наличие рисков коррупции и отмывания денег. Если речь идет о событиях 1990-х или начала 2000-х годов, то клиентам, как правило, не отказывают. Так что бояться, что британские власти будут выписывать UWO в отношении всех подряд, не стоит.

Время для изгнания подозрительных активов из Великобритании тоже неподходящее. Потеря Лондоном статуса главного центра притяжения для богачей из развивающихся стран может иметь серьезные последствия для всей британской финансовой системы, особенно на фоне Brexit.

Проблема Великобритании не только в том, что американские и европейские компании переводят свои офисы на континент. Страна так и не договорилась о формате сосуществования с ЕС после выхода. Речь идет о доступе к общему рынку через «европейский паспорт», чтобы британские компании могли бы и дальше свободно работать в ЕС без перерегистрации. Особенно это важно для сектора финансовых услуг. Если не будет найден компромисс, Лондон рискует потерять привлекательность в качестве финансового центра. Поэтому отпугивать иностранный капитал, облюбовавший Лондон из-за благоприятного налогообложения, качества британского правосудия, определенной анонимности (через систему трастов) и высокой до последнего времени терпимости к иностранным деньгам, даже не самым чистым, не лучшее решение.