Спасти президента Асада

Фото: Transport Photo Images

Российское Министерство обороны признало, что в Сирии есть российские военнослужащие. Западные эксперты уверены: военное присутствие России уже изменило ситуацию в регионе.

Разъяснения Минобороны

Министерство обороны направило ответ на запрос депутата Госдумы Дмитрия Гудкова о присутствии российских военнослужащих в Сирии, сообщил РБК источник в военном ведомстве, раскрыв его содержание. Министерство подтвердило присутствие российских военных в Сирии, но указало, что в боевых действиях они не участвуют. Российские военные присутствуют в Сирии в соответствии с договорами и контрактами, заключенными с Дамаском; они обеспечивают работу пункта материально-технического обеспечения в порту Тартус, сопровождают поставки продукции военного назначения и контролируют целевое использование поставленного вооружения, утверждает военное ведомство. Никаких международных ограничений для военно-технического сотрудничества с Дамаском нет, подчеркивают в Минобороны.

Сам Гудков подтвердил РБК, что ответ из Минобороны получил, но предоставить его отказался, пояснив, что документ помечен грифом «для служебного пользования» и депутат не вправе публиковать его.

Депутат направил запрос министру обороны Сергею Шойгу 7 сентября после появления в прессе и соцсетях сообщений о присутствии российских военных в Сирии. Гудков просил уточнить, действительно ли там они участвуют в боевых действиях, есть ли погибшие и раненые, и если они там воюют, то на каком основании принято такое решение.

В пресс-службе Минобороны в ответ на запрос РБК с просьбой прокомментировать переписку с Гудковым пообещали ответить в кратчайшие сроки.

Что заметили СМИ и блогеры

В начале сентября внимание западных, а затем и российских СМИ привлекла появившаяся в интернете видеозапись боя с участием современного российского БТР-82А. За кадром интернет-пользователи различили русскую речь, судя по всему, принадлежащую человеку, отдающему команды. Согласно сопровождавшим ролик пояснениям, сделан он был в конце августа к северу от сирийского порта Латакия.

Подробное расследование на основе открытых данных и соцсетей о переброске российских морских пехотинцев из Крыма в окрестности Латакии опубликовал блогер Руслан Левиев.

Глава МИДа Сергей Лавров, комментируя появившиеся в СМИ данные, заявил, что российские военные в Сирии находятся уже давно. Их присутствие, по его словам, обусловлено военной помощью сирийской армии, несущей «основное бремя противостояния терроризму».

Лавров пояснял, что военная помощь «неизбежно сопровождается направлением российских специалистов, которые помогают наладить соответствующее оборудование, обучить сирийский персонал».

Позже источники Reuters сообщали, что в Сирию якобы направляются российские зенитные комплексы «Панцирь-С1» и танки Т-90. Агентство Франс-Пресс написало, что Россия расположила на авиабазе под Латакией 28 военных самолетов, а Reuters сообщило о полетах над Сирией российских беспилотников. Снимки российских военных самолетов в Латакии опубликовал сайт американской частной разведывательно-аналитической компании Stratfor.

Источники Bloomberg рассказали агентству, что президент России Владимир Путин готов отдать приказ российским ВВС о нанесении ударов по позициям ИГ в Сирии, если США откажутся от сотрудничества с Москвой, Тегераном и Дамаском в деле борьбы с терроризмом. Пресс-секретарь российского президента Дмитрий Песков назвал сообщения о возможном участии России в бомбардировках ИГ «спекуляциями».

Один из российских военнослужащих-контрактников, прикомандированный к 720-му пункту материально-технического обеспечения ВМФ РФ в сирийском Тартусе, рассказал изданию «Коммерсант», что персонал объекта, в начале сирийского кризиса составлявший несколько человек, в сентябре вырос до 1700 специалистов. «Они обустраивают и охраняют объект, перестраивают пирс», — отметил он. Срок пребывания в Сирии собеседника «Коммерсанта» должен составить три месяца, после чего его ожидает ротация.

Коалиция Асада

Всего несколько недель назад режим Асада был в опасности: ему грозила потеря земель от Латакии до Дамаска, которые могли перейти под контроль «Джебхат ан-Нусры» и так называемого «Исламского государства» (ИГ, запрещенная в России организация).

С начала боев состав участников военных действий несколько раз менялся. Сейчас, по данным Reuters, с одной стороны сражаются правительственная армия Сирии с примкнувшими к ней «Хезболлой» и нерегулярными вооруженными группами. Ей противостоят «Джебхат ан-Нусра», «Исламское государство», курды и так называемые умеренные повстанцы, в числе которых Свободная сирийская армия, сформировавшаяся в самом начале конфликта. Фактических участников намного больше, они формируют альянсы и перегруппировываются.

Под контролем правительственной сирийской армии находятся районы у побережья Средиземного моря — Латакия и Тартус, где расположен российский пункт материально-технического обеспечения ВМФ.

До начала войны в 2011 году сирийская армия насчитывала до 300 тыс. военных, но сейчас сократилась как минимум наполовину, указывает Reuters. У Syrian Observatory for Human Rights другие данные: в 2014 году в армии оставалось около 70 тыс. человек.

Поддержку правительственной армии оказывают бойцы террористического ливанского движения «Хезболла», также на стороне Асада воюют бойцы из Ирана и Ирака, Тегеран также направил в Сирию своих советников. Президент Ирана Хасан Рухани обещал Асаду поддержку «до конца пути».

В последнее время численность поддерживающих режим сил оценивается примерно в 140 тыс. человек, половину из которых составляет сирийская армия, говорит военный эксперт Владимир Евсеев.

При этом в год режим может рекрутировать до 25 тыс. новобранцев. Этого недостаточно, чтобы одержать победу, но достаточно, чтобы купить время, пишет Езид Сеиг из Фонда Карнеги. Армии удается держаться в основном за счет технического преимущества, за пять лет боев она сильно измотана, а новобранцы не успевают пройти полный курс обучения, говорит Евсеев.

Дипломатия России

Летом президент Путин предложил создать широкий фронт для борьбы с террористами в Сирии. В других своих выступлениях Путин конкретизировал угрозу, называя основной ее составляющей именно «Исламское государство». Москва предлагает объединить усилия сирийского правительства, курдского ополчения и так называемой умеренной оппозиции, а также ряда стран региона в борьбе с угрозой самой государственности Сирии и в борьбе с терроризмом, пояснил Путин в середине сентября.

Пока поддержку Москве помимо правительства Асада выразили президент Египта Абдельфаттах ас-Сиси, президент Палестины Махмуд Аббас. Западные страны все это время говорят о том, что увеличение российского присутствия представляет опасность для положения дел в регионе, но готовы выслушать российские предложения.

Против российских инициатив выступил Совет сотрудничества арабских государств Персидского залива. Министр иностранных дел Саудовской Аравии Адель аль-Джубейр назвал российские действия в Сирии «эскалацией» и подчеркнул, что у Сирии нет будущего, пока Асад остается у власти.

Сила оружия

Усилившееся военное присутствие России позволило Башару Асаду вздохнуть с облегчением, теперь вся сирийская сцена может измениться, констатирует эксперт Фонда Карнеги Марк Пьерини в турецкой Hurriyet Daily News.

Хотя окончательной ясности в намерениях Москвы нет, уже сейчас можно говорить о том, что, разместив самолеты и другую технику в Латакии, Москва нейтрализовала планы Анкары сместить Асада и свела к нулю возможность вторжения турецких ВВС в Сирию, а также сделала невозможной полномасштабную иностранную интервенцию в Сирию, пишет Пьерини.

Меняется соотношение военных сил, пишет в своем обзоре The Washington Institute for Near East Policy. Военное присутствие Москвы может остановить сокращение сил Асада, оказать поддержку режиму и усилить его моральный дух, а также ограничивает возможности США и Израиля в Сирии,

Усилия Москвы вынуждают сирийскую оппозицию и тех, кто ее поддерживает, взять паузу, так как перспектива прямого конфликта с Россией не то, чего они ищут, полагают авторы обзора. Еще одним результатом этого может стать их стремление искать политическое, а не военное решение конфликта.