Экономисты предупредили о риске «голландской болезни» из-за курса рубля
Но, по оценке властей, его укрепление уже достигло пика
Приток экспортных доходов от продажи углеводородов по высоким ценам и укрепление рубля, в том числе за счет внутренних валютных ограничений, несут риски «голландской болезни» экономики, когда высокий курс приводит к отставанию высокотехнологичных отраслей и удорожанию товаров в долгосрочной перспективе. Такое мнение высказал доктор экономических наук, профессор РЭУ им. Плеханова Денис Домащенко на круглом столе «Внешние вызовы для российской экономики», прошедшем в Институте экономики РАН.
В условиях нехватки критического импорта сильный рубль может мотивировать участников рынка искать альтернативные каналы поставок, считают другие эксперты.
По оценке Минэкономразвития, «сейчас укрепление рубля находится на пиковых уровнях». «Импорт, потоки капитала будут адаптироваться к новым условиям. Важную роль в этих процессах должно играть дальнейшее снижение ключевой ставки Банком России», — сказали РБК в пресс-службе ведомства.
Минфин 23 мая объявил, что норма обязательной продажи валютной выручки экспортерами снижена с 80% (на этом уровне она находилась с конца февраля) до 50%. Это должно уменьшить количество валюты, которое направляется на покупку рубля, и, соответственно, сдержать укрепление национальной валюты. РБК направил запрос в Центробанк.
Что такое «голландская болезнь»?
Под «голландской болезнью», или эффектом Гронингена, понимается резкое укрепление национальной валюты за счет бурного роста экспорта товаров одной доминирующей отрасли. Чаще всего имеется в виду углеводородное сырье. «Голландская болезнь» приводит к тому, что поначалу приток иностранной валюты снижает инфляцию в стране, но при этом тормозит развитие других отраслей и мешает экономическому росту, что в будущем чревато разгоном цен.
Понятие появилось в 1977 году в статье журнала Economist, где описывались последствия освоения крупного газового месторождения в голландской провинции Гронинген в начале 1950-х годов. Резкое наращивание экспорта газа повысило уровень доходов населения за счет укрепления голландского гульдена, вырос спрос на импортные товары. В итоге национальная промышленность сильно просела из-за неспособности конкурировать с зарубежными производителями и недостатка финансирования (инвестиции вливались в геологоразведку). В стране вырос уровень безработицы, экономический потенциал снизился, национальная валюта ослабла. Сейчас Голландия сама закупает топливо, хотя в 1990-х являлась одним из крупнейших газовых экспортеров Европы.
Опасность сильного рубля
С апреля после введения валютных ограничений Банком России и в связи с превышением экспорта над сократившимся импортом курс рубля, рекордно просевший после западных санкций, интенсивно укрепляется по отношению к доллару и евро. После достижения нижней точки в марте в 126 руб. за доллар и 135 руб. за евро рубль полностью отыграл падение, достигнув 20 мая минимального за четыре года уровня — 58 руб. за доллар. Вслед за ростом рубля в России начала снижаться инфляция. По последним данным Росстата, за неделю с 7 по 13 мая цены выросли на 0,05% — это в 44 раза меньше, чем за первую неделю действия санкций.
Укреплению рубля способствует и приток нефтегазовой выручки в валюте. Цены на нефть — ключевой экспортный товар России — продолжают оставаться высокими. Российская марка Urals торгуется в диапазоне $70–80 за баррель, что является высоким уровнем, даже несмотря на дисконт в 30% по сравнению с международным эталоном Brent.
Однако дезинфляционный эффект укрепления рубля продлится недолго, уверен Денис Домащенко. По его оценке, из-за сильной нацвалюты российская экономика становится менее конкурентоспособной в мире. Так происходит потому, что производимые разными отраслями товары (кроме нефтегаза) становятся очень дорогими для тех стран, которые готовы их покупать в России. Прежде всего это касается высокотехнологичных секторов, включая вооружение, пояснил он РБК.
Помочь в соблюдении баланса между обузданием инфляции внутри страны и экономическим ростом мог бы фиксированный курс рубля вместо плавающего (действует в России с конца 2014 года), рассуждает эксперт. Ручное сдерживание курса юаня помогло избавиться от «голландской болезни» Китаю, которому удалось составить конкуренцию американским технологическим гигантам и переманить часть производств к себе (при высоком курсе доллара к юаню рабочая сила, недвижимость, услуги ЖКХ в Китае были дешевле), приводит пример Домащенко. Кроме того, управляемый курс «вылечит» рубль и от волатильности, которая сейчас пугает инвесторов, добавил он.
Другие диагнозы
С тем, что у российской экономики есть признаки «голландской болезни» — укрепление рубля и ослабление конкурентоспособности, соглашается главный научный сотрудник Института экономики РАН, профессор Финансового университета при правительстве Борис Хейфец. Однако он все же ставит экономике другой «диагноз» — синдром финансовой изоляции. «С одной стороны, сохраняется приток экспортной валюты, но с другой — главная проблема — изоляция от мирового рынка, сокращение импорта, платежей, инвестиций», — отметил он.
Основной риск для экономики связан с сокращением импорта, который критически необходим для функционирования отечественной промышленности, убеждена заведующая Центром исследований международной макроэкономики и внешнеэкономических связей Института экономики РАН Дарья Ушкалова. «Изменение логистики, поиск новых поставщиков, облегчение таможенных процедур, а также финансовая, юридическая и дипломатическая поддержка импортеров — все это будет невозможно при низком курсе рубля», — отвечает она Домащенко. По ее мнению, именно краткосрочное укрепление рубля способно создать для импортеров мотивацию для поиска альтернативных источников тех или иных товаров.
Помимо энергоносителей высокие мировые цены наблюдаются на широкий перечень сырьевых товаров, экспортируемых из России, отметил первый вице-президент Центра стратегических разработок Глеб Покатович в комментарии для РБК.
«В частности, рекордные уровни в последние месяцы были достигнуты в котировках минеральных удобрений, цветных и черных металлов, зерновых и прочей сельскохозяйственной продукции», — уточнил он. По оценке Покатовича, на фоне геополитического давления и логистических ограничений сейчас нельзя выделить одну доминирующую экспортно ориентированную отрасль, выступающую бенефициаром высоких цен на мировых рынках, как это было бы в случае классической «голландской болезни».
Как ожидает Минэкономразвития, по итогам 2022 года импорт в Россию снизится на 27% по сравнению с 2021-м в физическом выражении из-за логистики и сжатия внутреннего спроса, а в стоимостном выражении — на 17% (с $304 млрд до $251,9 млрд) с учетом мировой инфляции и увеличения транспортных и логистических наценок. «Мы понимаем, что новые каналы импорта товаров будут обходиться нам дороже», — отмечали в ведомстве.
