Научный центр РАН в Петербурге: Девелоперы не могут управлять наукой

Фото: В.Устинов/РБК

В бурном общественном обсуждении скандальной правительственной реформы российских научных академий петербургские ученые принимают самое живое участие. Сформировалось и общее мнение: большинство согласно, что необходимо реформировать академии, в том числе главную – Российскую академию наук (РАН), но правительственный вариант реформы, сформулированный в принимаемом сейчас Госдумой законопроекте "О Российской академии наук, реорганизации государственных академий наук и внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации", представляется петербургским ученым совершенно неприемлемым.

Позицию научного сообщества разъясняет в интервью РБК член-корреспондент РАН заместитель председателя Санкт-Петербургского Научного центра РАН, замдиректора Физико-технического института им. А. Ф. Иоффе РАН Виктор Устинов.

По-вашему, насколько РАН нуждается в реформировании?

Безусловно, проблемы в РАН есть. Это понимают все. Но чтобы правильно их устранять, надо понимать причины, корни проблем. И, конечно, нельзя вместе с «водой» выплескивать и «ребенка». К сожалению, правительство сейчас пытается сделать именно это.

В качестве главного аргумента против РАН правительство выдвигает тезис о низкой эффективности научных исследований – расходы бюджета на науку в последние годы растут, а показатели эффективности падают (с 2005г - на 17% в среднем; индекс цитирования научных работ -- более чем в 2,5 раза - РБК). Между тем, из 120 млрд рублей, выделенных бюджетом на науку в 2012 году, РАН досталась лишь половина – около 60 млрд рублей. Это менее двух миллиардов долларов. А бюджет только одного MIT (Массачусетский технологический институт, США) составляет 4,5 млрд долларов. То есть, бюджет всей РАН вдвое меньше бюджета одного американского института. В настоящее финансирование академии все еще примерно в 2.5 раза ниже, чем во время, предшествующее крушению СССР.

Второй момент. Когда чиновники говорят об увеличении государственных вложений в науку, они намекают, что это относится и к РАН. Но это совсем не так. Растет главным образом финансирование университетской науки, а также вложения в специальные проекты, вроде «Роснано» и «Сколково». У РАН хватает средств, по-существу, лишь на зарплаты. На научное оборудование денег фактически нет. Его закупают лишь по программам и проектам, идущим не через РАН и те немногие институты, директора которых имеют большой вес в Академии.

Так увольте бездельников, сократите очевидно неэффективные институты и деньги на оборудование появятся. Разве не так?

Отчасти этот упрек в адрес руководства РАН справедлив. В последние годы Академия не модернизировалась, хотя это надо было делать.

Правда, все это не оправдывает намерение правительства ликвидировать существовавшую 300 лет Академию и создать вместо нее что-то совершенно непонятное. В сущности, собираются создать элитарный клуб по интересам, члены которого будут получать от государства стипендию.

Что, по-вашему, самое главное в реформе?

Отделение от РАН научных институтов. В законопроекте совершенно недвусмысленно говорится, что институты переходят в подчинение некого нового федерального агентства. Нынешняя РАН – это не собрание академиков, а комплекс из более чем 300 научных институтов. Если отобрать у РАН эти институты, Академия и превратится в клуб по интересам, в лучшем случае – экспертную организацию, которая будет давать советы правительству.

Агентство по управлению научными организациями, которое в свою очередь подчиняется премьеру, аналогично министерству. Таким образом институты фактически приобретут статус существующих при разных министерствах отраслевых государственных научных организаций. Это категорически не устраивает ученых РАН.

Почему?

Потому что фундаментальной наукой, которой как раз и занимаются нынешние институты РАН, нельзя управлять так же, как отраслевой. Отраслевые НИИ решают конкретные прикладные задачи, которые им ставит промышленность. Такой деятельностью управлять просто. Государство может заранее определить приоритетные направления развития промышленности, в соответствие с этим сформулировать отраслевым институтам четкие задачи и спрашивать их выполнение. Фундаментальная наука принципиально отличается от прикладной тем, что четко сформулировать ей задачи невозможно. Заранее не известно, какое направление исследований является перспективным. Поэтому ставить задачи здесь могут только сами ученые, исходя из своей интуиции, опыта и научного предвидения.

В связи с этим академик Жорес Алферов любит приводить классический пример. Основатель нашего института, академик Иоффе, в 30-е годы инициировал исследования по ядерной тематике. И получил выговор от начальства за то, что занимается вопросами, которые не имеют никакого практического значения. А через 10 лет была создана атомная бомба.

И ставить задачи, и выбирать руководителей исследовательских коллективов в фундаментальной науке может только само научное сообщество. Этот непреложный принцип самоуправляемости лежал в основе РАН на протяжении всей ее трехсотлетней истории. Отказ от этого принципа приведет к разрушению фундаментальной науки.

А намерение правительства освободить вас от забот о коммунальном хозяйстве, разве это не благо?

Это лишь предлог для того, чтобы отобрать у РАН ее институты. В любой организации, не только научной, есть завхоз со своей структурой. Никаких особых проблем это не создает, если, конечно, у организации есть деньги на свое ЖКХ.

Что касается злоупотреблений с недвижимостью научных институтов, если они есть, то этим должны заниматься компетентные органы. Как и в любой другой сфере. Таких злоупотреблений немало и в организациях, подчиненных правительству. Никому же не приходит в голову на этом основании ликвидировать такое организации или переподчинять их агентствам по недвижимости.

Как, по-вашему, надо на самом деле реформировать РАН?

Одним из аргументов при избрании Владимира Фортова президентом РАН была его программа реформирования Академии. Предложения по реформам были и в программах других кандидатов. Надо предложить РАН разработать такую программу, положить ее в основу реформы, провести обстоятельное обсуждение научным сообществом вместе с правительством. И принять решение на Президентском совете по образованию и науке в ноябре, как это и предусмотрено графиком его работы.