Офицер из дела Дрыманова устроился в СК после обвинений в коррупции

Алексей Крамаренко (Фото: Андрей Никеричев / АГН «Москва‎»)

Бывший заместитель генпрокурора Евгений Забарчук (ныне — замруководителя аппарата правительства) в 2007 году возражал против трудоустройства следователя Алексея Крамаренко в центральный аппарат Следственного комитета из-за его возможной причастности к коррупции. Об этом стало известно в Мосгорсуде, где рассматривается дело о связях высокопоставленных офицеров СКР с представителями криминального мира, передает корреспондент РБК.

Крамаренко и двоим его сослуживцам вменяется получение взятки в $1 млн за освобождение из-под ареста криминального авторитета Андрея Кочуйкова (Итальянца).

В среду, 27 ноября, гособвинитель Милана Дигаева зачитала выдержки из личного дела Крамаренко. Из них следует, что он многократно получал выговоры за «непроцессуальные решения» по уголовным делам.

10 октября 2007 года Крамаренко, до этого три года отработавший в ФСКН, получил должность в 3-м управлении центрального аппарата Следственного комитета при прокуратуре (СКП). Через десять дней сотрудники управлений кадров и собственной безопасности начали в отношении него служебную проверку. Это произошло после письма Забарчука председателю СКП Александру Бастрыкину.

По мнению Забарчука, Крамаренко не отвечал «требованиям к лицам, назначаемым на должности прокуроров и следователей». За ним числилось в том числе «нарушение норм прокурорской этики, выразившееся в содействии в совершении преступлений», сказано в документах. Также Крамаренко «привлекался к дисциплинарной ответственности за принятие незаконных процессуальных решений по ряду уголовных дел и сокрытие наличия в собственности земельного участка». Проверка установила, что управление кадров не истребовало личное дело Крамаренко и должным образом не проверило кандидата на должность в центральном аппарате СКР.

Как следует из оглашенных в суде документов, работая следователем в Юго-Западной транспортной прокуратуре, в 2003 году он получил выговор за незаконное прекращение четырех уголовных дел. В апреле 2004 года служебная проверка пришла к выводу, что Крамаренко и надзиравшие за его работой два прокурора подлежат «строгой дисциплинарной ответственности», но наказать их не смогла, потому что все трое за несколько недель до этого уволились.

«Расследование уголовных дел о преступлениях в таможенной сфере проводил ненадлежащим образом, принимая по ним непроцессуальные решения», — сказано в документах, попавших в его личное дело. В частности, в 2001 году Крамаренко необоснованно, не исследовав всех обстоятельств, прекратил уголовное дело о должностных преступлениях работников Подольской таможни. В 2003 году он закрыл дело против сотрудников Центральной акцизной таможни за отсутствием состава преступления, не проведя ни одного следственного действия. Тогда же он прекратил преследование обвиняемых в контрабанде, хотя доказательства против них были. Все эти решения были отменены, дела возобновлены и поручены другим следователям, сказано в документах.

В сентябре 2003 года в СКП «поступило заявление гражданина Толоконникова о том, что Крамаренко получал взятки за прекращение дел в отношении работников таможенных органов и допускал иные противоправные действия», сказано в материалах. По результатам проверки уголовное дело в отношении следователя возбуждать не стали. Итог проверки в отношении следователя обжаловал депутат Госдумы Сергей Чижов: по его мнению, из-за того что сослуживцы Крамаренко крайне выборочно проверили его дела, «реальная картина грубейших нарушений, допущенных Крамаренко, была скрыта от генпрокурора».

Психологическое обследование отнесло Крамаренко ко «второй группе профпригодности»: эксперты пришли к выводу, что он «в основном отвечает требованиям», предъявляемым к прокурорам и следователям. У него выявили такие качества личности, как «настойчивость, обязательность, высокое чувство долга, дисциплинированность», но вместе с тем «доверчивость, эмоциональную переключаемость без глубины переживаний, стремление избежать любых ограничений, стесняющих свободу дальнейшего роста», а также «ненадежность, рассеянность, подозрительность, эмоциональную неустойчивость, импульсивность, небрежность и упрямство».

С 2009 года Крамаренко возглавлял следственный отдел Сочи, затем перевелся в Москву, на должность начальника следственного управления по ЦАО. В этот период он часто получал взыскания от главы ГСУ СКР по Москве Александра Дрыманова и лишался премии по итогам почти каждого полугодия, следует из материалов, которые зачитала прокурор Дигаева.

Когда Дигаева закончила читать материалы, второй гособвинитель, Игорь Потапов, задал Дрыманову вопрос: «Если вы регулярно налагали взыскания на Крамаренко, почему вы приняли решение поручить такое резонансное дело, как дело о перестрелке на Рочдельской улице, его управлению?» «Это абсолютно обычная практика. Если вы поднимете личные дела других руководителей, вы увидите еще худшую картину», — заявил Дрыманов.

«Крамаренко работал в транспортной прокуратуре. Он расследовал в том числе дела о перемещении крупных грузов; это область, связанная с огромными коммерческими интересами. Когда такой следователь возбуждает уголовное дело, арестовывает какой-то груз — естественно, находятся люди, которые хотят ему помешать и поставить на его место того, с кем можно договариваться», — рассказала РБК адвокат Крамаренко Елена Федулова, пояснив, что в тот период сама работала в следственных органах вместе с Крамаренко.

По ее словам, заявление на Крамаренко от некоего «гражданина Толоконникова», как выяснилось при проверке, было написано от имени человека, умершего за полгода до подачи этого заявления. А увольнение Крамаренко в 2004 году было частью большого конфликта, в результате которого «в прокуратуре зачистили всю транспортную вертикаль», и Крамаренко был далеко не самым высокопоставленным офицером из тех, кто был вынужден уйти.