Проблемы со статистикой

Число выявленных преступлений продолжает снижаться, указал генпрокурор: за 2016 год было зарегистрировано 2,16 млн преступлений, что на 10% меньше, чем годом ранее. Другое дело, что официальные данные могут расходиться с реальным положением дел, намекнул Чайка. «Поручаю детально разобраться с причинами сокращения наркопреступности, особенно с фактами сбыта наркотиков — здесь сокращение аж на 16%», — сказал Чайка.

Он отметил, что для борьбы с криминалом важно оперировать реальными сведениями о преступности. Он напомнил, что функции по ведению уголовной статистики были переданы Генпрокуратуре несколько лет назад, и за это время картина преступности изменилась кардинально. Так, количество обвиняемых по уголовным делам экономической направленности за последние пять лет упало вдвое — с 202 тыс. до 108 тыс. человек. Но связано это лишь с тем, что многие обвиняемые по таким статьям не должны были стоять на учете.

«Кратно выросло число преступлений, совершенных в состоянии алкогольного опьянения — на 67%, наркотического опьянения — на 50%. На треть выросла рецидивная преступность, на 22% — уличная. Причина — не в ухудшении криминогенной ситуации, а в недостоверной статистике прошлых лет», — заявил Чайка. Он призвал прокуроров лучше следить за достоверностью данных: «От вас зависит, куда будут направлены силы и средства правоохранительных органов — на реальную профилактику правонарушений и защиту прав потерпевших или на борьбу с бумажной преступностью».

Статистика действительно сильно зависит от методики подсчета показателей и от ведомства, которое ее ведет, прокомментировала РБК научный сотрудник Института проблем правоприменения Мария Шклярук. «У сотрудников МВД сильно развита система показателей, так называемая палочная система. Они работают со статистическими карточками, и процесс устроен так, что допускается большой простор для интерпретаций данных и даже для фальсификаций. Прокуратура, когда осуществляет надзор, часто сверяется с реальными данными уголовных дел. И это оказывает существенное влияние на состояние регистрируемой преступности, которое мы потом видим в отчетах», — указала Шклярук.

Между Генпрокуратурой и следственными органами, прежде всего СКР, существует «историческое институциональное противостояние», отметил в разговоре с РБК политолог Алексей Макаркин. «Следственный комитет был выделен из прокуратуры. У нее сократились функции, и она заинтересована в том, чтобы хотя бы частично их вернуть. Или хотя бы усилить свои надзорные функции», — указал политолог. По его словам, симптомы обострения этого конфликта проявлялись еще в прошлом году: «Какая-то интрига закручивалась, когда позиции руководства СКР были ослаблены, были арестованы несколько высокопоставленных сотрудников, ушел в отставку официальный представитель Владимир Маркин, ходили слухи об отставке председателя СКР Александра Бастрыкина. Но сейчас по сравнению с прошлогодней ситуацией все существенно спокойнее. А критика Генпрокуратуры носит достаточно рутинный характер».