В ЮАР рассказали, каким будет участие Путина в саммите БРИКС

Блиц-интервью шерпы ЮАР в БРИКС Анила Суклала

— Будут ли на саммите обсуждаться конфликт между Россией и Украиной и рост цен на зерно?

— Будут обсуждаться все глобальные вопросы, включая конфликтные ситуации.

— Претория пригласила на саммит БРИКС лидеров стран Африки и Глобального Юга. Сколько из них подтвердили свое присутствие?

— Мы получили порядка 41 подтверждения, но ожидаем, что их будет больше.

— Были ли приглашены лидеры западных стран?

— Нет, только Африка и Глобальный Юг. Это традиционный формат БРИКС — у нас никогда не участвовали лидеры с Севера. Речь идет о диалоге между странами БРИКС и лидерами Глобального Юга; это то, на чем сконцентрирована организация — организовать солидарные сотрудничество и партнерство, чтобы сообща решать вопросы, которые влияют на продвижение и развитие Глобального Юга. Цель — создать более равноправную и справедливую архитектуру управления.

— В июне глава МИД Франции заявила, что президент Макрон был бы очень заинтересован в сотрудничестве с БРИКС. Рассматривает ли организация какой-либо формат сотрудничества с Францией?

— Мы всегда открыты к разговору с теми, кто соотносит себя с нашими ценностями. До сих пор мы говорили со странами Глобального Юга. Это первый случай, когда страна с Севера обозначила свой интерес к сотрудничеству с БРИКС; полагаю, лидеры обдумают, какая коммуникация была бы возможна.

— В июле вы сказали, что более 40 стран заявили о своем желании присоединиться к организации и что 22 из них уже подали заявку на членство. Есть ли динамика у этого процесса?

— Официально заявки подали 23 страны. И еще около 20 заявили о своем желании в неофициальном формате.

— О каких конкретно странах идет речь?

— В числе тех, кто подал заявку официально, фигурируют страны Латинской Америки (Аргентина), Ближнего Востока (Саудовская Аравия, ОАЭ), Африки (Египет, Сенегал, Алжир, Эфиопия), Индонезия. Список стран большой.

— СМИ сообщали, что по итогам саммита членами БРИКС станут пять стран: Аргентина, Египет, Индонезия, Объединенные Арабские Эмираты и Саудовская Аравия. Можете подтвердить эту информацию?

— Нет, это спекуляции. Как я сказал, еще должна быть проделана работа на уровне шерпов и министров иностранных дел. Еще нет никакого решения. Это прерогатива глав государств.

— Что дает странам членство в БРИКС? Речь о каких-то торговых льготах или это исключительно политическая площадка?

— Если посмотреть на последние 15 лет, в течение которых проводятся саммиты БРИКС, можно понять, что наше сотрудничество идет на трех уровнях: политика и безопасность, экономика и финансы, социальные вопросы и гуманитарные контакты. В рамках этих направлений у нас действует более 20 министерских треков. Наше торговое партнерство углубляется, и доля стран БРИКС в глобальном ВВП увеличивается — она даже больше, чем у G7.

На финансовом направлении мы создали Новый банк развития (НБР), и он стал важным инструментом содействия в развитии всех стран БРИКС. НБР развивается, формирует свою повестку, и уже порядка дюжины стран направили заявки на участие в этом проекте, которые сейчас находятся на рассмотрении. Мы углубляем наше финансовое сотрудничество, в частности переходим на расчеты в национальных валютах, анализируем новые платежные системы и ищем новые методы оплаты за пределами уже существующих; это одна из крупнейших тем саммита. Это позитивные эпизоды, которые делают организацию более финансово независимой и привлекают к ней страны Глобального Юга. Тот же переход к национальным валютам — многие южные страны сейчас говорят, что они хотят перейти к такому формату, нежели вести расчеты в одной-двух валютах Глобального Севера.

На гуманитарном уровне у нас действует интенсивная программа сотрудничества — между университетами, студентами; у нас проходят спортивные Игры БРИКС, кинофестиваль, программы обменов. Все это нацелено на то, чтобы наши народы лучше понимали друг друга. Таким образом, членство в БРИКС несет в себе ощутимые выгоды.

И наконец, на политическом направлении — гораздо эффективнее работать вместе, суммируя усилия, с тем, чтобы привнести глобальные изменения, которым так сопротивляются страны, доминирующие в политике, экономике и финансах. Они не хотят давать пространство новым участникам, даже несмотря на то что у этих участников большие экономики, покупательная способность и доля в глобальном производстве.

— Сказываются ли как-то на развитии БРИКС санкции, введенные в отношении России?

— Совершенно не сказываются. Санкции против России — односторонние. Страны БРИКС — и ЮАР в том числе — высказывались против этого. Мы это делали неоднократно, когда речь заходила о других странах — Кубе, Ливии, Иране. Единственный орган, который может обсуждать и вводить санкции, — это Совет Безопасности ООН. Такие ограничения мы соблюдаем. Но у санкций, введенных отдельными странами или региональными блоками, нет никаких юридических оснований в международном праве.

— Однако в июле стало известно, что НБР из-за санкций приостанавливает инвестирование в российские проекты. Не подорвет ли это единство организации, учитывая, что Россия — одна из стран — основательниц объединения?

— Приостановлены инвестиции в новые проекты, а не в те, что уже реализуются. Но этот вопрос привлекает много внимания — новый глава банка Дилма Руссефф напрямую обсуждала его с Россией и другими странами БРИКС, чтобы понять, как предотвратить влияние на нас западных санкций и как мы можем действовать на глобальном рынке, за пределами традиционных западных рынков. Это одна из ключевых задач главы НБР.

— Вы упомянули, что страны БРИКС переходят на операции в национальных валютах. Насколько активно это происходит и какие обнаружились препятствия?

— Это уже происходит, и происходит очень быстро. Недавно Индия заключила соответствующие соглашения с 22 странами, чтобы торговать в рупиях. То же самое делают Китай — растет доля юаня в глобальной торговле — и Россия. Мы видим подобные процессы в Африке: в рамках соглашения об Африканской континентальной зоне свободной торговли Афрэксимбанк создал панафриканскую расчетную и платежную систему (в нее вошли восемь центробанков и более 20 коммерческих банков), чтобы страны могли торговать внутри континента без препятствий и в своих нацвалютах. Это поможет Африке экономить до $5 млрд ежегодно.

— Насколько вероятно, что в рамках БРИКС будет создана своя единая валюта?

— Это долгосрочный проект. Думаю, сейчас нам надо работать над тем, чтобы достичь большей гибкости и проводить расчеты в национальных валютах, используя собственные системы, которые находятся за пределами традиционных западных систем.

— Но такой вопрос обсуждается?

— Да, обсуждается. И если посмотреть на наши валютные резервы, можно увидеть, что впервые за последнее десятилетие доля доллара как резервной валюты резко упала.