Судьям посоветовали обходиться без мата в официальных документах
Комиссия Совета судей России по этике напомнила судьям о недопустимости использования нецензурных выражений в официальных документах, соответствующее письмо опубликовано на сайте комиссии.
В документе сказано, что присутствие в тексте судебного постановления ненормативной лексики, «тем более нецензурной брани как самого вульгарного и общественно осуждаемого вида», нарушает требования действующего законодательства.
Использовать такую лексику недопустимо, за исключением «иностранных слов, не имеющих общеупотребительных аналогов в русском языке», отмечается в письме. «Это требование в равной степени относится ко всем видам судебных постановлений, которые разрешают спор по существу и выносятся именем Российской Федерации», — заявили в комиссии.
Использование нецензурной брани и распространение материалов с ней в определенных обстоятельствах может быть наказуемо, а присутствие такой лексики в судебных актах негативно влияет на авторитет правосудия, говорится в письме.
Чаще всего мат появляется в постановлениях судей из-за копирования и «бездумного перенесения» фрагментов других документов: текстов обвинительных заключений, исковых заявлений, возражений сторон и так далее, заявили в комиссии. Случаи, когда у суда возникает необходимость дословно зафиксировать высказывание или цитату с ненормативной лексикой, являются «достаточно редкими» — например, если нужно назначить лингвистическую экспертизу. В этом случае судьям рекомендуют использовать пропуски в бранных словах или на их месте или заменять части слов определенными символами.
Как отметил в разговоре с РБК профессор кафедры судебной власти факультета права НИУ ВШЭ, федеральный судья в отставке Сергей Пашин, в официальных документах от лица автора мат практически не используется, «кроме случаев, настолько редких, что их можно пересчитать по пальцам». «И, как правило, это даже не мат, а скорее не совсем корректные выражения. Например, я знал судью, который использовал воровской жаргон при написании приговора, когда характеризовал подсудимых. Конечно, это было ошибкой и некорректностью», — рассказал он.
Пашин отметил, что Верховный суд в постановлении Пленума о судебном приговоре прямо запрещает использование мата в судебных документах. «Кроме этого, проблема второго рода была всегда: когда человека нужно судить за оскорбления, нецензурную брань в общественных местах и так далее», — добавил он.
По словам Пашина, воспроизводить нецензурные выражения не требуется, достаточно публикации начальной буквы слова и отточия либо просто указания, что была использована нецензурная брань: «Точно так же, как по делам о государственной тайне необязательно описывать то, что является гостайной, или по делам о самогоноварении приводить схему самогонного аппарата».
«Что касается «распространения материалов, содержащих нецензурную брань», скорее всего, это касается ситуаций, когда приговор впоследствии будут тиражировать СМИ. Если кто-либо «репостит» то, что содержит нецензурную брань, это тоже форма ее распространения. Можно придумывать разные казуистические вещи, но, по сути, это так», — заявил профессор. По его словам, судья может допустить публикацию нецензурной лексики в приговоре, только если он сильно неопытен, «все методики избегания подобной лексики наработаны».
В конце января в некоторых определениях судьи Арбитражного суда Москвы, специализирующейся на делах о банкротстве, обнаружились ругательства. Слова в документах были напечатаны белым шрифтом, поэтому при вынесении решений их не заметили. Однако эту фразу, находившуюся перед подписью судьи, можно было увидеть при выделении и копировании. Арбитражный суд начал проверку, нескольких сотрудников уволили.
