Выживут только разработчики: какие выгоды несет кризис IT-рынку
Что выигрывают интеграторы
Последние несколько лет в России развивалась мировая тенденция: международные корпорации вроде IBM, Oracle, HP начинали работать в РФ напрямую, отказываясь от системных интеграторов как ненужных посредников. Если бы не высокий уровень коррупции, этот процесс шел бы быстрее, и сейчас отечественные игроки на этом рынке были бы вымыты. Но из-за санкций и падения рубля «долларостоящие» американские IT-продукты стали втройне невыгодны российским интеграторам. А к тому же и заказчики наращивают свои IT-подразделения, атакуя бизнес-интеграторов с другой стороны.
Российские системные интеграторы уже несколько раз «просыпали» возможность занять более стратегически выгодную позицию в пищевой цепочке IT-рынка. Сейчас кризис дает им еще один шанс. Системным интеграторам необходимо активно вкладываться в собственные разработки, привлекать корпоративные венчурные инвестиции, поглощать стартапы, чьи разработки они могут масштабировать за счет крупных клиентов.
Что выигрывают аутсорсеры
Недавно я наткнулся на аналитическую статью, где описывались последствия событий на Украине для российских и украинских аутсорсеров. Если год назад зарплата московского разработчика была соизмерима с зарплатой немецкого, то теперь она в разы ниже. А региональные зарплаты уже сравнялись с белорусскими, которые много лет номинированы в долларах.
При этом у нас есть глобальные технологические преимущества. Отличные компетенции в области разработки игр и информационной безопасности, сверхдефицитные специалисты в машинном обучении, поисковых технологиях, мобильной сфере.
Наша портфельная компания bright box, разработчик решения для удаленного управления функциями автомобиля Remoto, имеет аутсорсинговое подразделение. Последние два года команда работала только на Россию, в Европе ставки были неконкурентными. Сейчас, ожидая серьезного спада в России, bright box переориентировала продажи на Европу.
Что выигрывают экспортеры
Еще более выгодное положение у разработчиков-экспортеров, например, у ABBYY, Parallels, Transas. Ведь если аутсорсеры могут теперь демпинговать и бороться за заказы индусов, снижая цены, то экспортерам снижать цены не надо – экономики Европы и США уверенно растут и находятся в хорошей форме. А значит, можно получать тот же доход в твердой валюте, что значительно улучшает экономику за счет части рублевых затрат.
Возникает проблема найма подешевевших сотрудников из-за рубежа. В разных компаниях LETA Group сразу несколько человек получили предложения от ведущих американских компаний. И это только те случаи, о которых сотрудники посчитали нужным сказать. Но я не считаю это большой проблемой. Во-первых, довольно много барьеров для переезда: семейных и моральных. Во-вторых, ключевые специалисты, а именно их переманивают, неплохо замотивированы и работают в очень комфортных условиях. А в-третьих, сильные программисты у нас работают над интересными задачами, а в глобальных компаниях им вряд ли сразу дадут задачи такого же уровня.
Более того, я не удивлюсь, если общий баланс разработчиков в стране вообще не изменится. Возможен приток разработчиков-дауншифтеров из стран Азии, к тому же доход компаний – экспортеров софта может увеличиться значительно быстрее инфляции, а значит, их реальный доход в пересчете на потребление внутри страны также вырастет. Следовательно, оставшиеся в России смогут зарабатывать больше многих менеджеров среднего звена российских компаний.
Что выигрывают стартаперы
Но больше всего от текущей ситуации выиграют стартаперы. Большие корпорации и даже средние российские разработчики не будут индексировать зарплаты на все падение рубля, поэтому сотрудники почувствуют некоторое ухудшение качества жизни, выход из зоны комфорта. А это ли не повод задуматься о переменах? Венчурные инвесторы сохраняют оптимизм на среднесрочную перспективу, по крайней мере по поводу проектов на ранней стадии. Если добавить к этому возможности привлечения государственных денег вроде Moscow Seed Fund, Фонда Бортника, грантов «Сколково», посевных инвестиций ФРИИ, то поднять первые деньги на проект, особенно опытной команде разработчиков с хорошей идеей, вполне возможно.
Недавно мне попалась в руки презентация одной интересной израильской компании, в которой с гордостью отмечалось, что средние годовые затраты на сотрудника составляют всего $93 тыс. в год, а это существенно ниже, чем в Кремниевой долине. В Израиле зарплаты растут так же, как и в других странах-конкурентах, а у нас снижаются. В России команда, сопоставимая с тем стартапом по уровню, обходилась бы в 2,5–3 раза дешевле в пересчете на сотрудника.
Еще одно преимущество небольших компаний-разработчиков в том, что они не имеют национальности – потенциальное ухудшение отношения к России в мире никак на них не повлияет. Современные технологии монетизации позволяют удаленно продавать или зарабатывать деньги через существующие каналы по всему миру, часто не выходя из локального офиса в любой точке земного шара, подключенного к интернету. Найти нишу, отщипнуть кусок в несколько миллионов долларов в год опять же гораздо проще, чем оттеснить мирового лидера на ключевом рынке.
Не стоит винить во всех неудачах изоляцию, «кровавый режим» и вороватых чиновников. Наши коллеги из еще более неблагополучной и изолированной Белоруссии умудряются ежегодно продавать IT-услуг на $0,5 млрд. IT-услуги в Белоруссии – один из трех ведущих экспортных товаров наряду с сельхозпродукцией и калийными удобрениями. Ну, не считая реэкспорта российской нефти, конечно же.
До тех пор пока в Белоруссии, России или на Украине качество и количество инженеров мирового уровня велико, политики и государство не могут помешать строить инновационный бизнес. Наша ментальность постоянно демотивирует: «Пока гром не грянет…» Но эта отговорка не работает, гром уже грянул.
