Закрытое общество: о чем говорит реакция на трагедии в российских школах
Общество и власть в России уже выработали некий стандарт реакции на трагедии вроде случившихся в школах Перми и Улан-Удэ. Скорее всего, мы увидим попытки ограничиться формальными процедурами — провести собрание, вызвать на ковер, выяснить, как ведется воспитательно-патриотическая работа, как хорошо охраняются школы. То есть те шаги, которые легко провести и проконтролировать административными методами. Это может на какое-то время загнать проблему в подполье, но не решить ее.
Гонка за оценками
Основная причина роста насилия, и не только в подростковой среде, которая сейчас все больше проявляется, — это усиление неравенства. Мы видим, что доля бедных в российском обществе растет. Но дело не только в распределении богатства и бедности, но и в неравном доступе к качественному образованию. Своего рода сегрегация происходит в школьном пространстве. Невероятно вырос уровень конкуренции, все больше сложностей с тем, чтобы попасть в хорошую школу. Сами школы борются за результаты ЕГЭ, за рейтинги. Такая ситуация способствует формированию неблагополучных анклавов, которые становятся средой для «антишкольной» субкультуры.
Модернизация образования, его усложнение, рост конкуренции — это общий путь, не только для России. Сложно ему противиться. Рынок есть рынок. Борьба начинается с детства — за лучший садик, за лучшую школу, потом за лучший университет и рабочее место. Другое дело, что такого рода реформы должны сопровождаться усилением социальной политики, которая позволит если не снимать, то хотя бы облегчать эти противоречия, снижать степень сегрегации. Гений может вырваться из любой среды, но не все достаточно сильны, и для кого-то уже двойка по русскому оказывается трагедией.
