Нездоровая прозрачность: как пандемия упрощает контроль над гражданами
Власти и до пандемии старались собирать как можно больше сведений о гражданах.
Для покупки сим-карты требуется предъявить оператору связи паспорт; получив вид на жительство в другой стране, необходимо уведомить МВД; покупая билет на самолет, поезд или междугородний автобус — снова сообщить данные удостоверения личности. Все освобождающиеся из заключения обязаны пройти геномную регистрацию; все задержанные и подвергнутые административному аресту — сдать отпечатки пальцев. Наша страна не уникальна — пространство приватности сжимается по всему миру: старые и новые демократии развивают все новые механизмы слежения, угрожая правам отдельных граждан, подрывая общественное доверие и ухудшая политический климат.
Российские суды за последние 13 лет выдали более 8 млн разрешений на прослушивание телефонных разговоров, получение информации о соединениях между абонентскими устройствами и перехват электронной переписки. Интернет-сервисы, отказывающиеся давать доступ спецслужбам, блокируют и штрафуют.
Но раньше все это оправдывалось борьбой с терроризмом, экстремизмом и активностью иностранных разведок. В конце концов, преподносилось как исключительная мера или разовое мероприятие. Коронавирус резко изменил ситуацию.
Режимный парад
Теперь в группе риска оказались абсолютно все, а государство не скрывает — все под контролем, мы следим за каждым вашим шагом. В некоторых регионах страны прибывшие из-за границы граждане получают СМС с напоминанием о необходимости соблюдать изоляцию; в других — МЧС через операторов связи рассылает требования вернуться домой. Власти Татарстана прямо заявляли: «Если вы в течение дня будете систематически отдаляться от дома, система это увидит и будут приняты меры».
Эпидемия спровоцировала «парад суверенитетов»: QR-коды, СМС-пропуска, анкетирование прибывающих из-за рубежа, требования сообщать о передвижениях и подтверждать фактическое место жительства, фотографирование и обязательные ежедневные дневники самочувствия — в разных регионах по-разному.
На Сахалине прибывших из-за рубежа фотографируют, а штрафы за нарушение самоизоляции выписывают в полуавтоматическом режиме на основании данных камер видеонаблюдения. И даже частичного совпадения изображений с фотографией в базе достаточно для признания виновным.
Подходы и процедуры во всех регионах отличаются, однако есть общая черта — отсутствие гарантий соблюдать право граждан на приватность. В лучшем случае власти ссылаются на положения федерального закона «О персональных данных» и на словах обещают, что собранные личные данные будут впоследствии удалены.
Между тем де-юре в стране действует режим повышенной готовности, вводимый главами регионов и отсылающий нас к федеральному закону «О защите населения и территорий от чрезвычайных ситуаций природного и техногенного характера», не предполагающему цифровой слежки за гражданами даже в рамках режима чрезвычайной ситуации, который, как известно, объявлен не был. Нет подобных полномочий и при введении карантинных ограничений в рамках федерального закона «О санитарно-эпидемиологическом благополучии населения».
После карантина
Складывающаяся ситуация дает возможность для тестирования и сравнения эффективности различных технологий слежки за гражданами в «боевых» условиях. А граждане, судя по всему, будут готовы поступиться частью свобод ради борьбы с коронавирусом, а кроме того, всегда можно сослаться на зарубежный опыт, благо примеров теперь хватает. Комиссар Совета Европы по правам человека Дунья Миятович в своей свежей статье отмечает, что многие европейские страны используют цифровые технологии для контроля соблюдения карантина и выявления контактов инфицированных лиц, и это может быть оправдано. Однако, подчеркивает Миятович: «Императив обеспечения здоровья населения не должен стать карт-бланшем для слежки за частной жизнью людей».
Факт в том, что российские власти получили готовые технологические решения для цифровой слежки, а также выборочного контроля, которые можно применять, например, в случае акций протестов или для ограничения передвижений отдельных категорий граждан. Например, ввести для лиц, состоящих на профилактическом учете полиции, обязанность при выходе из дома отправлять СМС с указанием своих цели и маршрута.
Многих, безусловно, беспокоит опыт Китая по внедрению цифровых технологий слежки и организации жизни людей в Синьцзянь-Уйгурском автономном районе. Наибольшее опасение вызывает то, что КНР не только смогла создать разные технологии, но, судя по всему, интегрировала их в единую работающую систему. Сейчас это пытается сделать мэрия Москвы, соединяя прежде автономные базы данных полиции, департамента здравоохранения, центра организации дорожного движения, операторов связи, интегрируя данные, получаемые с подъездных и дворовых камер, систем видеофиксации ГИБДД, и геолокацию мобильных телефонов.
В итоге может получиться некое цифровое досье на каждого жителя Москвы, которое можно использовать для определения объема прав и создания рейтинга возможностей. В некотором смысле это уже происходит — человек с диагностированной коронавирусной инфекцией наиболее поражен в правах, на следующем уровне находятся члены его семьи, контактные лица и приезжие из-за рубежа, горожане старше 65 лет. А есть еще волонтеры, таксисты, медицинские работники, полицейские, разного рода «спецсубъекты» — судьи, адвокаты, сотрудники служб жизнеобеспечения. Добавим к этому возможность повышения или понижения рейтинга в зависимости от зафиксированных заслуг или нарушений и получим готовую для масштабирования систему контроля, которой будет очень трудно противостоять. И в следующий раз ее могут ввести в рамках очередного «режима повышенной готовности».
