Не ждите амнистии: какие варианты есть у владельцев офшорных капиталов
Деофшоризация, применения которой с замиранием сердца ждут российские владельцы капиталов, сама по себе не так уж и страшна. Но за ней неизбежно последуют другие всадники российского апокалипсиса. Вопрос о деофшоризации неразрывно связан с планируемой амнистией капиталов и позицией FATF (Группы разработки финансовых мер борьбы с отмыванием денег) по проведению амнистии, с дальнейшими санкционными действиями стран ЕС и США, а также с тем, как применяется в России законодательство об экономических преступлениях. Поэтому отвлечемся от самой деофшоризации, правила которой до момента ее фактического применения еще наверняка не раз изменят, и посмотрим, что грозит российскому бизнесу параллельно с ней.
Холодная весна 2015-го
Амнистия капиталов — краеугольный камень деофшоризации. Значительная, если не основная часть капиталов, находящихся в офшорных структурах и не раскрытых тем или иным образом до настоящего времени, имеют сомнительное, а то и попросту криминальное происхождение. Без разбирательств с темным прошлым «деофшоризировать» что-либо бессмысленно.
А ситуация с амнистией капиталов предельно запутанна. Уже обсуждалось несколько ее проектов, варианты амнистии меняются от «бесплатной» с правом декларировать какой угодно капитал, подлежащий амнистии, до налогооблагаемой, с обязанностью продекларировать полную структуру своих активов. И если при первом варианте еще, наверное, найдется кто-то, кто добровольно решится на подобную амнистию, то при втором придется амнистировать в таком же режиме, в каком изымали «Башнефть» у Евтушенкова.
И даже самая мягкая амнистия, при которой будут даны «железные» обещания не трогать тех, чьи деяния войдут в список амнистируемых преступлений, имеет такие подводные камни, что она изначально недееспособна. Например, в российской правоприменительной практике фактически невозможно «чистое» уклонение от уплаты налогов: оно всегда сопровождается деяниями, которые могут быть расценены как хищения, отмывание денежных средств, взятки и так далее. На них амнистию распространять никто не будет, как и на другие преступления, непосредственно не связанные с «основным» амнистируемым деянием.
А это означает, что даже если к самому хозяину средств вроде бы прийти нельзя, то выяснить у сотрудников налоговой инспекции, которая его проверяла много лет, как у него такой «привар», не обложенный налогами, образовался — никаких проблем. И тогда для владельца капитала возможны другие неприятные сценарии, вплоть до признания его руководителем «преступного сообщества».
К тому же пока неизвестна позиция FATF по какому-либо из проектов амнистии. Между тем международные организации, специализирующиеся по борьбе с отмыванием, очень серьезно настроены даже против «обеления» денег, полученных в результате налоговых преступлений, не говоря уже о более серьезных деяниях. Поэтому получить благословение FATF на такой вариант амнистии, который более или менее устроит российский бизнес, — занятие почти безнадежное.
В общем, если тот или иной вариант амнистии капиталов и будет согласован, то он будет нежизнеспособен без мощного административного сопровождения и уголовного принуждения.
Будет ли гадить «англичанка»?
В ситуации с деофшоризацией недавно появился еще один мощный фактор неопределенности. На прошлой неделе президент Владимир Путин на съезде РСПП предупредил: «Поступает, я бы сказал, несколько тревожная информация из ряда стран, что у нас складывается впечатление, что могут быть предприняты попытки воспрепятствовать возврату капиталов в Россию». А в начале этой недели Путин встречался с главой Росфинмониторинга Юрием Чиханчиным, который сообщил, что россияне, у которых есть счета в Британии, начали получать от властей письма с просьбой обосновать происхождение средств. То есть потенциальная амнистия капиталов под серьезнейшей угрозой: против нее играет сама Британия, ее мощнейшие финансовые регуляторы и всемогущие суды.
Слухи о том, что в британских банках проводится «тотальный шмон» российских счетов и активов, распространялись довольно давно. Правда, носили они, скорее, характер злорадной восторженности: наконец, доберутся до счетов и дворцов «путинских олигархов», и заворовавшихся чиновников — не скрыть им больше свои денежки в доброй старой Англии. Но тут слухи не только подтверждаются на высочайшем уровне, но и становятся как бы официальным мнением: бегите, уважаемые богатенькие буратино из ужасной британской юрисдикции на родные российские берега, а мы тут вас пригреем.
Разумеется, никакой массированной проверки российских капиталов британцы не проводили и не собираются. Это им и не нужно: законодательство давным-давно позволяет успешно устанавливать конечных бенефициаров счетов и активов. И банки, и бухгалтеры, и юристы, занимавшиеся активами россиян, все это проверяли и при обнаружении чего-то подозрительного докладывали в местный финансовый мониторинг. Арестов и «посадок» на основании этих данных ждать не стоит, потому что тогда британцам придется параллельно сажать своих же граждан, оказывавших услуги российскому олигархату и чиновничеству.
Хотя Владимир Путин прав в том, что никто не в состоянии предсказать, какого уровня санкции и против кого может ввести Запад, если отношения с Россией будут обостряться дальше. Британское правительство уже выступило против покупки структурами Михаила Фридмана нефтегазовой компании Dea: мол, не стоит ему ничего приобретать в британской юрисдикции, вдруг санкции не за горами. В этом смысле лозунг «Инвестируй в безопасную Россию» оправдан, — но не потому, что британцы вдруг решили вершить произвол и арестовать все дома Абрамовича и Усманова.
Список Forbes на распутье
Несмотря на обычную российскую неопределенность, основные варианты выхода для бизнеса и состоятельных граждан из ситуации с деофшоризацией понятны уже сейчас. Причем все они не очень хорошие.
Выход первый, рискованный: все-таки задекларировать все капиталы и затем платить все налоги по-честному. Но тут риск не столько даже в деньгах, сколько в том, что придется складывать все яйца в одну корзину. И чем в России оборачивается прозрачность в отношениях с государством, все крупные бизнесмены хорошо изучили. К тому же крупные предприниматели, «обелившиеся» в России, на Западе однозначно будут выглядеть как еще раз присягнувшие Путину.
Выход второй, прагматичный: переехать за рубеж, стать иностранным налоговым резидентом и ничего не раскрывать. Вроде бы прилично и законно. Но за подобным цивилизованным налоговым маневром неизбежно последуют обвинения в отсутствии патриотизма и намеки, что вам есть что скрывать. Это почти что прямой сигнал Следственному комитету завести парочку дел. Да и смена налогового резидентства не означает, что нелюбопытный Запад не арестует ваши активы «за компанию» или на всякий случай. А в России все проекты закрывать придется. Это выход только для тех, у кого очень хорошие друзья на Западе и кто однозначно не планирует вести дальнейший серьезный бизнес в России.
Выход третий, беспокойный: придумать и применить в жизнь новые схемы, позволяющие ничего не раскрывать в соответствии с законом. Это может дать временный эффект, но в конечном счете контрольно-надзорные органы обязательно положат полный список подобных «творчески мыслящих людей» со своими комментариями на стол президенту. И тот сильно удивится, что у такого-то номера в списке российского Forbes официально в активах числится лишь старая дача. Это вариант для людей либо очень жадных, либо уже совсем без нервов. Впрочем, в России и такие найдутся.
Таким образом, единых рецептов, как выжить во время деофшоризации, нет, и пострадавшие обязательно будут. Усидеть между Россией с ее возможностями хорошо заработать и Западом с его возможностями хорошо пожить будет очень и очень трудно. Время принимать решения — с кем вы, лидеры российской экономики.
