Меньше публичности, больше денег
В другой статье, опубликованной в Financial Times, Майкл Мориц, основатель фонда Sequoia Capital, раскрывает реальное положение дел. Он открыто заявляет о переоценке большинства стартапов, достигших отметки $1 млрд и выше, или «единорогов».
Мориц упрекает стартапы в желании оставаться частными компаниями, поскольку это дает им возможность импровизировать при разработке продукта, привлекать талантливых людей опционами и скрываться от пристального изучения хищными конкурентами. Это все делает из таких компаний идолов Кремниевой долины, окруженных ореолом таинственности и непогрешимости. На них равняются, им завидуют, по ним судят о Кремниевой долине.
То, что рынок частных рисковых инвестиций уже находится в том самом пузыре, который вот-вот должен лопнуть, признают даже руководители таких компаний, как Snapchat, Zillow, Concur, и многих других. Сегодня список «единорогов» включает уже почти 150 компаний, причем около половины из них попали туда лишь в 2015 году.
Поскольку ставки по классическим депозитам слишком низкие, чтобы интересовать инвесторов, огромный поток денег направляется в другие инвестиционные инструменты, в том числе в стартапы. Нескольких громких историй (WhatsApp, Nest, Beats и др.) хватило, чтобы появился страх «пропустить следующего «единорога», поэтому венчурные фонды наперегонки инвестируют приличные суммы в самые разные компании.
Большинство инвесторов, «накачивающих» стартапы деньгами, судьба проектов в последующие десять лет мало заботит. Им важны в первую очередь показатели фонда, которые зависят от громких выходов. А выходы в свою очередь в доброй половине случаев происходят не из-за уникальности убыточного зачастую продукта, а благодаря точно отработанным приемам челночной дипломатии среди крупнейших инвесторов Кремниевой долины.
Помните анекдот про мужчину, который хотел сделать сына банкиром и женить на дочке Рокфеллера? Вот это именно так и работает: «Если Facebook не купит Instagram, его купит Twitter. Вот их term-sheet». Говорят, именно так и была проведена одна из первых крупнейших сделок. Так что для ведущих фондов эти «единороги», скорее всего, лишь скоропортящийся продукт в рамках их инвестиционных периодов, которые обычно составляют десять лет. Ничего личного — только бизнес.
Продавать воздух больше не выйдет
Вместе с этим мы уже видим примеры массовых увольнений в «распиаренных» стартапах и все более прохладное отношение к ним со стороны потенциальных публичных инвесторов во время роуд-шоу перед выходом на IPO. Некоторые инвесторы предпочитают называть эту ситуацию «естественным циклом развития отрасли». Но как ни назови, всем хочется знать, к чему лопнувший пузырь может привести.
Вот некоторые из последствий. Падающий интерес публичных инвесторов к технологическим компаниям с завышенными оценками остановит венчурные фонды от «накачивания» стартапов деньгами для «раздувания» этих оценок. Что означает, стартаперам придется вернуться к настоящей работе и уделять меньше внимания привычному паблисити.
Неопытные инвесторы и те, у кого недостаточно связей среди лидеров отрасли, останутся с не самыми лучшими инвестициями и в итоге уйдут с рынка. Последние ожидают этого в течение ближайшего года-двух, предвкушая, что теперь уж наверняка все самые лакомые сделки и доступные в них доли достанутся им. Денег от этого меньше не станет: просто инвесторы маленьких фондов понесут свои деньги в большие. А те, кто останется, пересмотрят свои стратегии.
Инвесторы начнут уходить от модели погони за масштабированием к традиционной модели ожидания прибыли. Компании, сохранившие средства к существованию еще от прошлых инвестиций либо от текущего дохода, наконец научатся распоряжаться ими стратегически.
Как следствие, а также в результате ликвидации стартапов, проигравших битву на выживаемость, рынок ждет большое количество сокращений. Все это приведет к тому, что стартапам сразу надо будет думать о том, как сделать их идею бизнесом. Все это может повлиять на уровень зарплат и стоимость жилья в Кремниевой долине, что, хочется надеяться, приведет их к более разумным значениям.
Кто выиграет?
Те, кто выживет, выиграют по-крупному: их конкуренты больше не смогут тратить все свои средства на маркетинг, поэтому для наиболее устойчивых бизнес-моделей и компаний с большим запасом финансовой прочности рынок перестает быть тесным.
Одиозный венчурный инвестор Марк Кубан говорит: «Что может быть хуже обрушившейся стоимости ликвидных акций? Рынок с нулевой стоимостью неликвидных акций».
То, что инвестиции в Кремниевой долине для небольших фондов стали слишком «дорогими», аналитики утверждают уже последние несколько лет. Поэтому тем инвесторам, кто вложил еще не все свои деньги, рекомендуется набраться терпения и подождать, пока оценки стартапов вернутся к разумным цифрам, а стартапам — сохранить остаток средств на черный день.
Хотя не может не радовать то, что стартаперам придется работать больше и относиться к своим проектам серьезнее, потому что бизнесом может называться только то, что приносит деньги. Тенденция продажи воздуха инвесторам всех уровней, похоже, подходит к завершению.
