Разморозка активов и санкции: что меняет шатдаун в США?

• [00:04] Во время шатдауна в США блокировки и поддержание санкционных списков продолжаются, но выдача новых лицензий для разблокировки активов полностью остановлена.

• [01:24] В американском ведомстве по контролю за зарубежными активами (OFAC) не хватает сотрудников. Процесс выдачи лицензий и раньше шел медленно, а сейчас еще больше замедлился из-за наплыва заявок и временной приостановки работы госструктур.

• [02:03] Общение с ведомством фактически сведено к формальностям — на все запросы приходят автоматические ответы с уведомлением о шатдауне, при этом сроки рассмотрения не регламентированы.

• [02:51] От иностранных заявителей требуют большей самостоятельности при подаче обращений: нет строгих форм, язык переписки и набор документов определяются самими заявителями.

• [03:40] Клиенты предупреждаются о значительных задержках — процесс разблокировки активов занимает минимум полтора года, и с каждым месяцем становится только сложнее.

• [04:32] Шатдаун нельзя использовать в суде как аргумент без официального ответа регулятора, который сейчас не выдается. После его завершения процедура разблокировки активов, по прогнозам юристов, проще не станет.

Никита Гмыза, обозреватель

Посмотрели на шатдаун, который сейчас происходит в США, и подумали: наверное, во время шатдауна американцы ничего не делают по вопросам разблокировки активов и снятия санкций. Они вообще отвечают на обращения или все встало?

Елена Рязанова, инвестиционный юрист
Не совсем так. Какой-то ограниченный режим работы все-таки сохраняется. Мы видим, что блокировка активов продолжается. Поддержание актуальности санкционных списков и внесение новых лиц тоже осуществляется — списки публикуются, контроль за соблюдением ведется.

А вот что действительно встало полностью — это выдача новых лицензий. Управление по контролю за зарубежными активами (OFAC) сейчас не выдает никаких разрешений. Но, если честно, это не стало неожиданностью: по ключевым вопросам, связанным с санкциями против СПБ Банка и НРД, лицензии и раньше практически не выдавались.

Единственное, что можно отметить, — американское ведомство традиционно работает гораздо медленнее, чем, например, бельгийское. В Бельгии лицензии обычно оформляются за 7–9 месяцев, тогда как в США средний срок — около полутора лет. Проблема усугубляется хроническим кадровым дефицитом: подразделение, которое отвечает за лицензии, давно работает с недоукомплектом — порядка 50 вакантных мест.

В США завершился самый долгий шатдаун: сколько длились предыдущие

Политика

Отчасти да. В частном секторе специалисты могут зарабатывать заметно больше. Плюс нужно учитывать масштаб: санкции против расчетных и депозитарных организаций затронули огромное количество инвесторов, поэтому поток заявок огромный.

И теперь, из-за шатдауна, ситуация фактически заморожена: не поступают ответы на запросы, не ведутся консультации, вся административная переписка с регуляторами остановлена.

Раньше ведомство хотя бы отвечало быстро? Как сейчас это выглядит?

Сейчас все предельно формально. Сотрудники поставили автоответчики — и любой запрос моментально получает стандартный ответ: «Извините, я не в офисе на период government shutdown. Дополнительная информация будет после его завершения.»То есть формально письмо принято, но по сути все остановлено.

Вы все равно направляете обращения, понимая, что придет автоответ?

Да, направляем. У нас было несколько запросов: подавали новую лицензию и уточняли статус ранее отправленного обращения. Отправили — и ждем.
Проблема в том, что формализованных сроков нет: ни 30, ни 60 дней — ничего. Ответ может прийти через полтора года, как это уже бывало в 2022 году. Тогда заявки тоже долго лежали «в ящике», но в итоге по некоторым из них все же пришли решения. Сейчас, честно говоря, переписка с OFAC напоминает почту голубями через Атлантику.

Почему вообще процесс такой громоздкий? В чем разница с Европой?

Американское законодательство устроено иначе. В России ты подаешь заявку — есть форма, перечень документов, порядок действий. А в случае с иностранными регуляторами все гораздо менее определенно.
Европейская директива, например, просто говорит: если у вас есть замороженные активы, вы вправе обратиться в компетентный орган и запросить разрешение на разблокировку. Но как именно это сделать — решайте сами: в какой форме, на каком языке, какие документы приложить. Все зависит от инициативы заявителя.

Что вообще сейчас может помочь? Есть ли какие-то работающие инструменты?

Если честно, нет. Ни одного гарантированного способа ускорить процесс не существует.

Что вы говорите своим клиентам? Люди понимают, насколько это долгий процесс?

Да, я всегда говорю прямо: это марафон, а не спринт. Разблокировка активов занимает от полутора лет и дольше. С каждым месяцем процедура становится все сложнее, требований все больше, и те, кто подается позже, сталкиваются с новыми бюрократическими препонами.

Американские чиновники хоть как-то советуют, как действовать в период шатдауна?

Нет. Им, откровенно говоря, все равно. Это люди не склонные к сентиментальности. На контакт они практически не идут.
Даже крупные европейские брокеры пытались наладить прямое взаимодействие с американской стороной — безрезультатно. Ни ускорить процесс, ни согласовать гарантии не удалось.

Можно ли использовать сам шатдаун как аргумент в суде?

Нет. Чтобы подать жалобу, нужно получить официальный отказ, а пока ответов нет — обжаловать нечего. По сути, идти не с чем.

Когда шатдаун закончится, процесс снятия санкций станет проще? Да или нет?

Нет.