«Это были именно иностранцы»: кто покупал российские евробонды

Глава управления по работе на рынках долгового капитала «ВТБ Капитала» Андрей Соловьев (Фото: Пресс-служба «ВТБ Капитал» )

— Расскажите о географии инвесторов. Действительно ли евробонды Минфина покупали иностранцы или все же, как писали СМИ, это были российские деньги, заведенные через западные структуры?

— Это очень странные домыслы. Какие могут быть российские деньги в Великобритании? У нас традиционно состоятельные граждане держат средства в Швейцарии или офшорах. К сожалению, я не имею права раскрывать конкретных инвесторов, в том числе и из-за геополитических рисков, но уверяю, что это были именно иностранцы.

Могу сказать только, что больше всего бумаг приобрели инвесторы из Великобритании, которые купили более трети размещенных евробондов, затем по объему были инвесторы из континентальной Европы, Азии и США. Думаю, что высокий спрос именно со стороны британцев объясняется значительным количеством американских офшоров, которые присутствуют на их рынке и проводят сделки через Великобританию. Возможно, они так подстраховались, используя свои британские офисы.

— Были ли среди покупателей крупные западные банки и суверенные фонды?

— В основном среди покупателей были портфельные управляющие, хедж-фонды, частные банки и даже была большая заявка от азиатского пенсионного фонда. Квазигосударственных структур среди покупателей мы не видели.

— Как вы прокомментируете то, что иностранные клиринговые системы, Clearstream и Euroclear, не высказали своего отношения к размещению? Говорят, что многие инвесторы ожидали их заявления, и, когда этого не случилось, им потребовалось дополнительное время, чтобы согласовать участие в размещении со своими подразделениями по рискам. Действительно ли из-за этого размещение затянулось еще на день?

— Все это так. Конечно, мы ждали решения Clearstream и Euroclear и давали им на это дополнительный день. Но этого не произошло, хотя задолго до размещения мы обсуждали с ними этот вопрос. Но они так и не сказали ни да, ни нет. К сожалению, больше времени мы им дать не могли, потому что сделка была в формате Т+3 и нам нужно было закрыть все расчеты в пятницу, чтобы не переносить транзакцию на выходные.

Заявления не было, и западным инвесторам пришлось самим разбираться в том, каким образом они могут купить евробонды России. Мы очень подробно обсуждали это с инвесторами, когда поняли, что клиринговые системы тянут время.

Также, конечно, мы хотели дать возможность поучаствовать в сделке азиатским инвесторам.

— Как вы оцениваете премию по евробондам, которую получили инвесторы? Размещение прошло по ставке доходности 4,75% годовых, тогда как аналогичные бумаги торговались с доходностью 3,9–4% годовых. Не слишком ли это щедрый подарок?

— Мы проводили размещение в условиях геополитической нестабильности, поэтому инвесторы хотели премию за риски. Также нужно учитывать, что за последние несколько месяцев доходность российских еврооблигаций снижалась, сейчас они торгуются на уровне 2013 года. То есть это доходность, которая была на рынке еще до введения санкций и всех тех политических событий, которые произошли в последние два-три года. И, конечно, инвесторы понимали, что бонды торгуются на исторически низких уровнях, и говорили, что Россия слишком дорогая. Чтобы привлечь их к новому выпуску, потребовалось дать им хорошую премию.

Конечно, сыграло свою роль и то, что размещение проходило через Национальный расчетный депозитарий (НРД). Это более сложная схема для инвесторов, но зато она позволила снизить риски, что фискальные и платежные агенты, функции которых выполняют американские банки, попробуют как-то затормозить расчеты и осложнить процесс продажи евробондов. Еще никогда размещение не проходило в такой политизированной атмосфере.

— Каким образом иностранные инвесторы смогли купить российские евробонды, учитывая, что все сделки проходили через НРД?

— У ряда инвесторов уже были счета в НРД, а остальные участники проводили сделки через международных и российских брокеров. Конечно, это не позволило участвовать многим желающим, но думаю, что у них будет возможность купить бумаги на вторичном рынке. Я уверен, что, учитывая огромный неудовлетворенный спрос, евробонды будут очень хорошо торговаться. То, что бумаги не были зарегистрированы в западных клиринговых системах на этапе сделки, еще не означает, что они не будут регистрироваться, когда начнутся сделки на вторичном рынке. Все указания властей США и Евросоюза, которые звучали в начале года в отношении участия в финансировании российских компаний и банков, касались только первичного рынка. Поэтому, не исключаю, что Clearstream и Euroclear могут пересмотреть свое решение. Но даже если этого не произойдет, то все равно интерес к российским бондам высокий, и инвесторы будут находить все новые и новые способы, как обойти эти ограничения.

Кроме того, думаю, что на примере этой сделки многие западные инвесторы поймут, как покупать российские бумаги по такой схеме. И у них будет достаточно времени, чтобы отработать процедуры так, чтобы к тому моменту, когда Минфин выйдет с новым выпуском евробондов, быть готовыми поучаствовать в сделке.

— Вы считаете, что у Минфина еще будет возможность разместить в этом году оставшиеся $1,25 млрд?

— Думаю, что еще будет окно на рынке, когда ситуация будет более благоприятной для размещения. Мы рассчитываем, что это позволит разместить оставшиеся бумаги по более низкой ставке, как это, например, происходило в 2015 году с инфляционными ОФЗ. Минфин последовательно снижал доходность по новым выпускам, что позволило им в итоге снизить ставку фондирования.

Именно поэтому Минфин не разместил сейчас все $3 млрд, хотя спрос позволял это сделать.

— Прокомментируйте заявление группы Barclays, что новые евробонды России не будут включены в расчетные индексы облигаций. Как это скажется на ликвидности этих бумаг?

— Конечно, это сократит круг потенциальных покупателей, потому что многие фонды и инвесторы используют индексные стратегии для инвестиций. Но, безусловно, вопрос в том, было ли решение Barclays политическим или была какая-то экономическая мотивация. В любом случае спрос на бумагу большой, а кроме того, есть и другие индексы облигаций. Подождем их решений.