Александр Новак — РБК: «Есть риск, что цена нефти снова пойдет вниз»

Министр энергетики Александр Новак (Фото: Олег Яковлев / РБК)

«Есть риск, что цены на нефть пойдут вниз»

— В одном из интервью вы говорили, что стабилизация нефтяного рынка случится к концу 2017 года. На чем строится ваш прогноз?

— Сейчас мы находимся в конце цикла снижения цен на нефть и инвестиций из-за перепроизводства в предыдущие годы. На сегодняшний день баланс спроса и предложения начал несколько выравниваться. На это повлияли такие факторы, как пожары в Канаде, действия террористических организаций в Нигерии и неопределенность в Ливии. Это снизило общие объемы поставок нефти на рынок на 2,8 млн барр./сутки. В результате цена стала выше, баланс спроса и предложения в краткосрочный период пришел к равновесию, хотя перепроизводство все равно остается в размере около 1,5 млн барр./сутки. Конечно, и фундаментальные факторы начали играть свою роль — за счет снижения инвестиций, за счет того, что в некоторых странах (таких как США, Бразилия, Мексика) мы видим снижение добычи. Поэтому мы рассчитываем, что в середине следующего года в целом рынок сбалансируется и цена на нефть придет в равновесное состояние. Остается неопределенной, по нашему мнению, ситуация до конца года, потому что в летний период спрос значительно растет, в зимний — падает, и при сохранении перепроизводства есть риски того, что цена может пойти вниз.

— На сколько, как вы думаете?

— Мы будем мониторить ситуацию. На мой взгляд, цена может балансироваться между $40 и $50. Что касается прогноза на 2017 год, то средняя годовая цена будет в районе $50, может быть, несколько выше. Многое зависит от финансовых факторов, от позиции ФРС относительно ставки рефинансирования, от укрепления доллара или от его более слабой позиции. Мы понимаем, что цена на нефть находится в большой зависимости от соотношения доллара по отношению к корзине валют. Это тоже очень существенный фактор.

— Тем временем уровень добычи нефти в России растет. По прогнозам, к концу года он может составить 540 млн т. Чем обеспечен такой рост?

— В 2016 году мы будем иметь производство нефти в несколько большем объеме, чем в прошлом году. В прошлом году общий объем составил 534 млн т. В этом году за пять месяцев объемы добычи увеличены по сравнению с таким же периодом прошлого года на 5 млн т. Это рост примерно на 2,3%, что связано с несколькими факторами. Во-первых, в течение последних нескольких лет была создана система налогообложения, которая стимулировала разработку новых месторождений. В первую очередь это месторождения Восточной Сибири, где мы видим прирост добычи. Во-вторых, это результат инвестиций, в том числе в проекты, эксплуатация которых начинается в этом году. Также ожидаем ввод в эксплуатацию еще нескольких месторождений — Филановского месторождения в Каспийском море ЛУКОЙЛа, Сузунского месторождения «Роснефти». В конце прошлого года был введен ряд месторождений компании НОВАТЭК, которые в этом году дали прирост. Напомню, что в 2015 году общий объем инвестиций в нефтегазовую отрасль компаниями-мейджорами составил порядка 1,1 трлн руб. Ранее инвестиции в эту отрасль составляли примерно 700–800 млрд руб.

— То есть несмотря на снижение цен на нефть, все равно продолжается рост инвестиций в эту отрасль?

— Это особенность нашей российской нефтегазовой отрасли: снижение цен было компенсировано ослаблением рубля. Поэтому если говорить о стоимости тонны или барреля нефти, то в рублевом исчислении мы видим сохранение примерно одного и того же уровня еще до момента падения цен. Для нефтегазовых компаний девальвационный эффект дает положительный импульс, поскольку увеличивается прибыль, которую можно направить на инвестиции. Но девальвационный эффект носит краткосрочный характер, поскольку есть проблема инфляции и 20% валютной составляющей в расходах. Это сдерживает инвестиции.

— Вероятно ли, что в скором времени произойдет снижение инвестиций?

— По нашим прогнозам и по данным, которые нам предоставляют компании, общий объем инвестиций в течение 2016 и 2017 годов останется примерно на том же уровне, который был в 2015 году. Я думаю, что в рублевом выражении этот уровень не изменится.

«Рассматриваем 10–15 пилотных проектов по налогу на финансовый результат»

— Вы упомянули о налогообложении отрасли. Сейчас обсуждается введение нового налога — налога на финансовый результат. На каком этапе находятся переговоры Минэнерго с Минфином и зачем нужен этот налог?

— Основная идея изменения системы налогообложения касается действующих месторождений, особенно месторождений, которые эксплуатируются давно. Речь идет о повышении коэффициента извлечения нефти, стимулировании бурения тех скважин, которые на сегодняшний день, в действующей системе налогообложения, бурить невыгодно. Сейчас налоги взимаются с тонны добытой нефти. Есть легко добываемая нефть, есть трудно добываемая, и стоимость бурения иногда различается в разы. При этом во многих странах используется механизм, при котором налогом облагается разность выручки и затрат. Его можно назвать налогом на прибыль, налогом на добавленный доход, налогом на финансовый результат — название не имеет значения.

— Но цель — стимулировать добычу?

— Да. Определенный процент от дохода компании идет в доход бюджета. Это стимулирует более комплексно использовать действующие месторождения и может вовлечь в рентабельную разработку порядка 10 млрд барр. запасов в Западной Сибири, которые при действующей системе налогообложения добывать неэффективно. Идея в том, чтобы на базе пилотных проектов отработать эту схему. Мы понимаем Минфин, который говорит о рисках снижения поступлений доходов в бюджет в связи с тем, что компании могут манипулировать финансовым результатом. Ясно, что нужно создать систему, которая бы исключила такие моменты. И необходимы пилотные проекты, чтобы наладить администрирование.

— Существуют ли уже такие пилотные проекты? Можете ли вы их перечислить?

— Сейчас рассматривается порядка 10–15 пилотных проектов в Западной Сибири. Это наши компании, которые хотят принять в этом участие: «Сургутнефтегаз», ЛУКОЙЛ, «Газпромнефть» — компании, которые активно занимаются разработкой месторождений в Западной Сибири.

— Но для того чтобы этот налог с 2017 года вступил в силу, его необходимо принять уже сейчас. Каковы шансы, что это произойдет?

— Согласно действующему налоговому законодательству все изменения в него должны вводиться до 1 декабря года. Поэтому наша конечная цель, самая оптимистичная, — принять изменения в законодательство в этом году.

«Реальных практических шагов ОПЕК сейчас не делает»

— Вчера в рамках Петербургского экономического форума вы встречались с министром энергетики Венесуэлы. О чем шел разговор, о чем удалось договориться? Касается ли это ОПЕК?

— Действительно, на форум приехал министр по энергетике и нефти Венесуэлы, он же руководитель государственной нефтедобывающей компании PDVSA г-н Дель Пино. Как вы знаете, в последние дни было несколько событий, в том числе заседание ОПЕК, куда входит Венесуэла. Конечно, самый главный вопрос — это оценка текущей ситуации на нефтегазовых рынках, в том числе баланс спроса и предложения, риски падения цены и, наоборот, риски всплеска цен на горизонте трех-четырех лет.

— В последнее время активно обсуждается вопрос о меняющейся роли ОПЕК. На ваш взгляд, каковы перспективы этой организации?

— ОПЕК — организация с давней историей. Туда входит 13 стран, их общий объем добычи нефти и газового конденсата — порядка 38–39 млн барр./сутки, то есть около 42% от общего объема добычи в мире. Поэтому, конечно, сбрасывать со счетов организацию нельзя. Понятно, что сегодня есть разногласия между разными группами внутри ОПЕК, поскольку разные интересы у стран с низкой себестоимостью добычи и большими запасами и у стран, у которых более дорогой способ добычи и где высокая зависимость бюджета от продажи нефти. Тем не менее я думаю, что организация продолжит свое существование. Мы уверены, что с приходом нового руководителя она получит дополнительный импульс, и нам нужно продолжать выстраивать конструктивные отношения. Хотя на текущий момент из-за разногласий те решения, которые раньше ОПЕК принимала и которые она могла бы принимать в кризисных ситуациях, не принимаются. К сожалению, реальных практических шагов эта организация не делает.

«Основная задача — реструктуризация задолженности «РусГидро»

— Продолжается обсуждение сценариев докапитализации «РусГидро». Будут ли государственные банки участвовать в докапитализации компании?

— Вопрос докапитализации в первую очередь связан с тем, чтобы решить финансовую проблему «РАО ЭС Востока», это дочерняя компания «РусГидро».

— Долг 100 млрд, если я не ошибаюсь?

— Порядка 85 млрд — это накопленный долг, задолженность перед банками с учетом процентных ставок накопленных и так далее. Эти долги, конечно, образовались не сегодня и не в последнее время, а во время расформирования РАО «ЕЭС» — тогда эти долги, скажем так, повесили на эту компанию. Эти долги — большое бремя, поскольку обслуживание процентных ставок не учитывается при формировании тарифов. Это не дает возможности развиваться компании, не дает возможности вкладывать инвестиции в модернизацию сетевого комплекса. Поэтому основная задача — это реструктуризация задолженности, чтобы дать возможность компании нормально работать, без долгового обременения. Здесь рассматриваются разные варианты: и докапитализации, и реструктуризации долга, в том числе участие банков в выкупе акций с последующей продажей при достижении определенного роста доходности.

— Вы говорили, что в этом процессе будет участвовать «Роснефтегаз».

— Выдвигаются разные идеи. Но наиболее проработанный вариант, который был рассмотрен среди министерств, в компании «РусГидро», в правительстве Российской Федерации, — это участие банков в реструктуризации.

— Государственных банков?

— Государственных банков. Но это должно быть интересно обеим сторонам, потому что это не бесплатные деньги. Это те средства, которые банки, вкладывая в покупку акций, получают с возвратом и с определенной доходностью. Эта доходность дает возможности зарабатывать банкам и иметь возможность реструктурировать долг и снизить долговую нагрузку на «РусГидро» и, в частности, на ее дочернюю компанию «РАО ЭС Востока».

— Украина попросила возобновить поставки газа, но по более низкой цене. Насколько могут быть пересмотрены те условия формирования цены на газ, которые заложены в контракте до 2019 года? Они могут быть пересмотрены или нет?

— Наша позиция в этом смысле не изменилась. Контракт действует до конца 2019 года, и этот контракт не будет пересматриваться, потому что идет разбирательство в Стокгольмском арбитражном суде. Любые изменения контракта могут повлечь риски. Сегодня по формуле, которая заложена в этом контракте, цены для Украины абсолютно рыночные и конкурентоспособные. И в соответствии с действующим контрактом, при наличии денежных ресурсов «Нафтогаз Украины» может заплатить «Газпрому» предоплату и получить столько газа, сколько ему необходимо.