Первый зампред ВТБ назвал ситуацию в экономике «совершенным штормом»

Цена нефти марки Brent, которая еще в конце прошлого года находилась на уровне под $70 за баррель, рухнула после вспышки коронавируса и срыва сделки ОПЕК+. 19 марта Brent торговалась в районе $28, а 18 марта в моменте падала ниже $25. Российская Urals, стоимость которой рассчитывается как производная от Brent, 19 марта падала до $19. ЦБ и Минфин принимают экстренные меры на фоне падения рубля ниже 80 руб. за доллар, продавая на внутреннем рынке валюту как в рамках бюджетного правила (при нефти дешевле $42,4), так и в рамках сделки по продаже Сбербанка правительству (при нефти дешевле $25).

По рынку нефти «нанесен двойной удар — сначала шок со стороны спроса [из-за коронавируса], а теперь за ним последовал шок со стороны предложения [из-за срыва сделки ОПЕК+]», отмечает Соловьев.

«То, как будет влиять на нас обвал цен нефтяных, — очевидно, это краткосрочное и значительное снижение бюджетных поступлений и менее значительное снижение прибыльности российских компаний», — прогнозирует первый зампред ВТБ. При этом он напоминает, что полная себестоимость сланцевой нефти — $40–45 за баррель. «При себестоимости российской нефти в $10–15 за баррель с учетом транспортировки, лизинга и капзатрат есть большой запас, куда нефть может падать до того, как она нанесет урон нефтяным компаниям. Но при этом падают налоги, которые нефтяные компании платят правительству».

Аналитики оценили эффект новых мер ЦБ на фоне обвала рубля

Финансы

Прогнозы цен на нефть «на следующую неделю» Соловьев давать не берется, «но среднесрочно мы должны тяготеть к $40–45 за баррель». По его мнению, пока будет волатильность, связанная с сезонностью или вирусом, «некоторые инвестбанки будут грозить $20 или ниже за баррель». «Но я считаю, что уже в этом году мы увидим значительно более высокие цены на нефть. Самое главное — понять, как рассосется шок со стороны спроса», — отметил первый зампред ВТБ.