Глава Indigo рассказал о «бульдогах» и «утонувших китах» инвестбанков
В индустрии инвестиционных банков России произошло «колоссальное импортозамещение», но место западных инвестбанков, которые раньше сопровождали большинство крупных сделок в России, заняли не их основные российские конкуренты — инвестподразделения крупных банков, а «максимально мотивированные бульдоги» из бывших небольших инвестбутиков, рассказал РБК основатель инвесткомпании Indigo Capital Петр Жуков.
«Бравые пацаны, которые были небольшими инвестиционными бутиками, просто взяли и захапали рынок. Они стали зарабатывать кратно больше, чем какие-то три-четыре года назад. Предположу даже, что они стали зарабатывать столько, сколько в лучшие годы зарабатывали крупные инвестбанки с большими именами», — описал он изменения на рынке.
Небольшие в прошлом команды — обычно выходцы из западных инвестбанков — сейчас занимаются сделками, за которые раньше могли бы биться Goldman Sachs, Credit Suisse и JPMorgan, рассказывает Жуков. А большие инвесткомпании и подразделения банков конкуренцию «проиграли в хлам», утверждает он.
«Почему? Потому что агрессивные, максимально мотивированные бульдоги, готовы просто хватать и не отпускать, землю рыть ради этих сделок. Это их хлеб. Они предельно мотивированы. Ты заработал миллион долларов — это твое», — рассуждает он. В то же время в крупных российских инвестбанковских группах сотрудники зачастую не показывают высоких результатов, хотя у них тоже отличный послужной список, говорит Жуков: «Но у них структурирован бонус криво, непонятно, как их мотивируют, и они просто проигрывают в этой игре».
«Старые киты не смогли выплыть обратно на поверхность», — категоричен собеседник РБК.
Петр Жуков, сын первого вице-спикера Госдумы Александра Жукова, работал в швейцарских UBS и Credit Suisse, в 2011 году основал в Москве Indigo Capital вместе с партнерами. Сейчас компания управляет собственными средствами и активами основателя в России (якорный актив — завод «Полимербыт», среди других вложений — доли в компаниях по производству продуктов питания Velle, BeTrue и Mojo Cacao, сумма средств под управлением не раскрывается), раньше имела портфель иностранных инвестиций.
Подавляющее большинство иностранных банков, в том числе их инвестиционные подразделения, занимавшиеся структурированием крупных сделок, свернули деятельность в России после начала военной операции на Украине. Об уходе объявили Goldman Sachs, JPMorgan Chase, немецкие Deutsche Bank и Commerzbank и другие. При этом объем работы по сопровождению слияний и поглощений сократился, но не драматически: в 2019 году сумма сделок M&A составляла $55,7 млрд (данные агентства AK&M), к 2022 году упала до $42,9 млрд, но в 2023–2024-м вновь превышала $50 млрд.
Хотя природа сделок изменилась (в последние годы это зачастую либо исход иностранцев, либо сделки с ЗПИФами вместо зарубежных трастовых структур), для них по-прежнему нужны услуги консультантов. Прозрачных и доступных данных о том, кто сопровождает такие операции, практически нет: собиравшие их западные провайдеры финансовой информации ушли из страны, а крупные банки находятся под жесткими санкциями и поэтому ограничивают публичную активность в этом сегменте (как и — зачастую — небольшие компании).
За три прошедших года инвестиционный рынок в целом стал «не очень системным и не очень рациональным», замечает Жуков. «Много залетных денег. Активность есть — и существенная, но рынок находится на другом профессиональном и институциональном уровне. Как будто мы откатились на 20 лет назад. Нет больших профессиональных фондов с рыночными командами, которые бы систематическим образом занимались инвестициями, как это делали Baring Vostok, Elbrus Capital, Russia Partners и другие», — говорит он.
По мнению главы Indigo, в России осталось два вида активных институциональных игроков инвестрынка. Первый — это олигархические family-офисы, которые стали, по сути, инвесткомпаниями. Второй — это «инвестиционная компания имени конкретного человека», которая делает инвестиции вместе с разными — профессиональными и случайными — соинвесторами в разных секторах экономики, говорит Жуков, приводя в пример S8 Армена Саркисяна и Kismet Ивана Таврина. «Это оппортунисты в чистом виде. То есть смотрят, где есть большая интересная сделка, идут в конкурс и рубятся за актив, — отмечает глава Indigo Capital. — Повторюсь, крупных независимых фондов сейчас нет. По-хорошему, на развитом рынке так быть не должно. У классического фонда есть, условно, десятки вкладчиков, которые плюс-минус равны, не влияют на решения команды, и это некий рыночный инструмент».
Представления об идеальной карьерной траектории инвестбанкира тоже сильно изменились, говорит Жуков. «Раньше суперспособные студенты стояли в очереди на конкурс в инвестбанк или «большую четверку». Сейчас это абсолютно не так», — указал он, напомнив о конкуренции со стороны других отраслей — продакт-девелопмента, IT и модных стартапов. «Все равно престижно работать в UBS или JPMorgan, конечно же. И все равно молодые русские ребята туда стремятся. Но локальный набор и русские офисы закрыты. Есть ограниченное присутствие в Дубае. Или надо переезжать, но это очень сложно, если у тебя нет диплома западного вуза», — заключил он.
Попробуйте новую функцию «ГигаЧат» — общаться голосом
Какое вино подать к ужину, если не знаешь предпочтения гостей
Как приготовить говядину в вине по-бургундски
Чем занять детей, пока взрослые общаются за столом
Как легко завести разговор в компании, где все только что познакомились
О чём надо позаботиться, если собираешься позвать много гостей
Из каких сыров и ветчин собрать тарелку закусок к вину
Что делать, если пролил красное вино на белую скатерть
Какие есть правила классической сервировки стола
Какие игры можно предложить для взрослой компании дома
Как легко запомнить имена людей, которых тебе представили
