Конституционному суду предложили отменить медведевскую либерализацию УК
«Привилегированное сословие»
В декабре 2012 года с подачи бизнес-омбудсмена Бориса Титова 159 ст. УК («Мошенничество») разделили на шесть составов, одним из которых стало мошенничество в сфере предпринимательской деятельности (ст. 159.4 УК).
Максимальное наказание за «преднамеренное неисполнение договорных обязательств в сфере предпринимательской деятельности» в два раза ниже, чем просто за мошенничество, — пять лет лишения свободы.
Адвокаты активно используют эту статью как удобный способ попробовать хоть как-то отбиться от претензий правоохранительных органов, говорит партнер юрфирмы ЮСТ Александр Боломатов.
Так, в 2013 году, согласно статистике судебного департамента при Верховном суде, по этой статье были осуждены 290 человек, но только 13% (39 человек) из них были приговорены к реальному лишению свободы в колониях. Средний же срок наказания составил всего три года. За это же время по обычной 159-й статье УК были осуждены 19 663 человека.
601 приговор в прошлом году был переквалифицирован на статью 159.4 со статьи 159. И осужденные предприниматели смогли рассчитывать на амнистию, которую пролоббировал Титов.
Теперь эту норму могут отыграть назад. В Конституционный суд поступил запрос от судьи Салехардского горсуда Данила Яковлева, в котором он просит проверить статью на соответствие Конституции (копия запроса в КС есть у РБК). Судья считает, что эта статья противоречит ст. 19 («все равны перед законом») и ст. 52 Конституции (права потерпевших).
«Для разумного и беспристрастного наблюдателя не ясно, по каким причинам индивидуальные предприниматели и сотрудники коммерческих организаций выделены в «привилегированное сословие» в рамках уголовно-правовых отношений. Совершаемые предпринимателями хищения представляют не меньшую, а порою гораздо большую общественную опасность, чем «общеуголовные» мошенничества. Это является дискриминацией», — отмечается в запросе в КС.
Поводом к обращению стало дело гендиректора ООО «Бизнес Ямал» Сергея Слепцова. По версии обвинения, в 2007—2008 годах он, скрывая финансовое положение своей компании от контрагентов и не собираясь выполнять обязательства, от имени компании заключал договоры на поставку домокомплектов, стройматериалов и на подрядные работы со стопроцентной предоплатой. Потерпевшие компании и граждане оценили ущерб в 7,45 млн руб.
Изначально Слепцова судили по ст. 159 УК, но в прениях прокурор, несмотря на возражения потерпевших, переквалифицировал обвинение на предпринимательскую ст. 159.4. Это и стало поводом для запроса судьи.
Эта статья стимулирует к совершению экономических преступлений, «ведь за нее наказание меньше, чем за карманную кражу», говорит старший инспектор СКР Георгий Смирнов, выражая личное мнение. По его словам, она нарушает интересы государства, когда идет речь о хищении госимущества по госконтрактам и приватизационным сделкам, а также самих предпринимателей, потерпевших от преступлений: «Сейчас срок давности по ней всего два года, а не десять лет, как по ст. 159 УК. По сложным видам мошенничества (сокрытие и вывод активов) двух лет зачастую не хватает, чтобы расследовать преступление и рассмотреть дело в суде». Официальный представитель СКР не ответил на запрос РБК.
Предприниматели против
В бизнес-сообществе перспективу рассмотрения этого дела восприняли настороженно.
В последнее время ориентиры сдвигаются в сторону ужесточения, если КС признает эту статью неконституционной, то депутаты могут начать работать в русле еще большего ужесточения норм УК, опасается сопредседатель «Деловой России» Антон Данилов-Данильян. «В УК вполне хватает жестких мер, чтобы эффективно ловить мошенников. Наоборот, нужно всех переводить в это «привилегированное состояние», а за нарушениями лучше следить профильным регуляторам, например ФНС», — считает он.
Статья не содержит никаких антиконституционных привилегий и не дает никаких специальных преимуществ лишь в силу наличия статуса предпринимателя, ведь преступления квалифицируются не по совершившему их субъекту, а по сфере деятельности, в которой они были совершены, настаивает руководитель экспертно-правовой службы бизнес-омбудсмена Алексей Рябов.
Она не противоречит Конституции и способствует более четкому отграничению преступлений от гражданско-правовых отношений, уверен президент РСПП Александр Шохин (копия его отзыва на запрос КС есть у РБК). «Неопределенность норм уголовного права создавала благоприятные условия для коррупции, позволяла недобросовестным предпринимателям использовать ресурсы правоохранительной системы для давления на [конкурентов]. [В то же время] конкретизация составов мошенничества по сферам снижает количество ошибок и злоупотреблений», — считает он.
В Госдуме пока не видят необходимости пересматривать уголовные составы мошенничества. «Я считаю, что эта статья была принята в соответствии с Конституцией. Такой состав должен существовать, так как подобных дел много, и расследования по ним должно вестись объективно», — сказал РБК член конституционного комитета Госдумы, бывший прокурор Владимир Поневежский. «Для того чтобы определить размер наказания, нужно наработать судебную практику. Пока преждевременно это обсуждать, так как статья только недавно была внесена в УК», — отмечает Поневежский. По мнению депутата, судебная практика по этому составу еще не сформировалась и о необходимости ужесточать или смягчать наказание можно будет говорить только через несколько лет.
Если статью признают неконституционной, она автоматически потеряет юридическую силу, дополнительных изменений в УК не потребуется, поясняет судья Конституционного суда в отставке Тамара Морщакова. Пока решение о рассмотрении не принято. Запрос салехардского городского суда находится на изучении судьи КС, дальнейших решений по делу можно ожидать осенью, по завершении отпусков, сообщили РБК в КС.
Алиса Штыкина, Анастасия Михайлова
