Между творцом и любителем: кто такие малые виноделы в России
«РБК Вино» составил портрет малого винодела России
Хотя законодательно этот термин не определен, в винодельческой отрасли закрепилось понимание, кого можно назвать малыми виноделами. Это небольшие по объему производства винодельни, у которых может быть собственный (тоже, как правило, небольшой) виноградник. Чаще эти виноделы — не далекие кабинетные управленцы, а вовлеченные аграрии, которые могут все: от обрезки лозы до создания маркетинговой стратегии. Рассказываем, какие сложности, перспективы и успехи у малых виноделов есть в России
Малыми называют небольшие по объему производства винодельни, у которых может быть собственный (тоже, как правило, небольшой) виноградник
Подпишитесь на телеграм-канал «РБК Вино»
В российском законодательстве отсутствует точное определение понятия «малый винодел». Однако эксперты, опрошенные «РБК Вино», сходятся во мнении, что ближе всего к нему находятся те производители, которые имеют возможность продавать свою продукцию по лицензии крестьянского фермерского хозяйства (КФХ). В ней существует ограничение по объему продаж — 150 тыс. л вина в год. Стоимость такой лицензии составляет всего 65 тыс. руб. в год в отличие от лицензии для крупных предприятий, которая обходится в 800 тыс. в год.
12 декабря Артур Саркисян и РБК представили новый совместный «Гид по российским винам». Купить гид, коллекционную книгу «Время вина», блокнот винного путешественника и билеты на февральский винный салон вы можете здесь.
У лицензии КФХ есть еще одно принципиальное отличие: виноделы, которые ее оформили, не могут покупать виноград для производства вина у кого-либо. Они должны использовать для этого только собственные ягоды с личного или арендованного виноградника. Таким образом, малые виноделы в обязательном порядке являются одновременно и виноделами, и виноградарями. Заместитель председателя комитета по гастрономическому туризму Российского союза туриндустрии (РСТ) Леонид Попович отметил, что для производства 150 тыс. бутылок в год виноделу достаточно в среднем иметь 10–15 га виноградников.
Количество тех, кто получает лицензии КФХ, растет ежегодно. В 2022 году их насчитывалось 39, в 2023 году — уже 53. К концу 2024 года их число приблизилось к 100, то есть составило уже более трети от всех винодельческих лицензий, выданных в России (265 лицензий по состоянию на лето 2025 года).
Кто такие малые виноделы
Партнер «РБК Вино» Артур Саркисян считает, что малым виноделом можно назвать того, «кто делает небольшое количество вина». «Ровно такое, какое позволяет ему лично, руками сопровождать и контролировать весь процесс создания вина. От идеи до рассказа о готовом продукте на гастрономическом ужине. Это необязательно только фермерские хозяйства. Знаю пару фермеров у нас, которые имеют больше сотни гектаров виноградников и делают много вина вполне в «промышленных» масштабах. Я бы сказал, что «малая» винодельня — это объем до 50–70 тыс. бутылок вина в год. А если речь идет о собственном винограднике — это до 20 га», — отметил он.
Существует мировое определение малого виноделия — это хозяйство, которое производит до 150 тыс. бутылок. Оно может иметь гектары, а может не иметь собственной земли, но объем в среднем такой
В Ассоциации виноградарей и виноделов России «РБК Вино» сказали, что к малым виноделам зачастую относят «семейные винодельни и небольшие проекты, которые работают на собственном винограде, делают ограниченные партии вина и продают его, как правило, напрямую — на дегустациях, в своих магазинах, туристам». Главными признаками малого винодела в АВВР называют не размер хозяйства, а его характер и личное участие владельца в производственном процессе.
В свою очередь, сооснователь и вице-президент Simple Group Анатолий Корнеев считает, что ставить знак равенства между малыми виноделами и теми, кто работает с лицензией КФХ, было бы не совсем верно.
«Существует мировое определение малого виноделия — это хозяйство, которое производит до 150 тыс. бутылок. Оно может иметь гектары, а может не иметь собственной земли, но объем в среднем такой. Все до этого — это малое виноделие. Называть его сейчас КФХ по системе координат, принятых в государстве, то есть обозначать как крестьянское фермерское хозяйство, наверное, не совсем верно, потому что размытые границы, которые все время меняются, чуть больше или чуть меньше: кто-то делает 120 тыс. бутылок, а кто-то — 160 тыс. И это совершенно другой уровень контроля за качеством и производством. Это другие издержки и другое количество персонала», — говорит он.
Путь малого винодела
Как отметил Саркисян, малый винодел определяется не только масштабом, но и путем, который он проходит. Эксперт выделяет несколько возможных стадий.
- Любитель. Это винодел, который только пробует свои силы, тренируется. Кто-то выращивает устойчивые сорта в Сибири и на Северо-Западе, кто-то покупает виноград на юге и везет в Тюмень или Пензу, чтобы делать там вино. «Примеров таких проектов уже десятки, пока немногие из них добрались до собственных лицензий, но успешные примеры есть. Это Николай Выставкин в Подмосковье, проект «Вино моего города», который работает с астраханским виноградом аж в Омске, готовятся к лицензиям несколько воронежских виноделов и так далее», — говорит Саркисян.
- Негоциант. По словам эксперта, для этого винодела достаточно пары емкостей или нескольких дубовых бочек, тонны винограда и массы энтузиазма, чтобы сделать свое первое вино на юге. «Айтишники и маркетологи, военные и авиаторы, юристы и нефтяники. Самые разные люди сейчас отправляются на юг, чтобы попробовать себя в роли виноделов. Нередко такие проекты пользуются услугами виноделов-консультантов либо становятся резидентами винных «кампусов» или обитателями винных «общаг». Больше половины из них не добираются даже до третьего урожая под одной этикеткой. Часто стиль, очень удачный в первом урожае, неузнаваемо меняется в дальнейшем, но не ошибается только тот, кто ничего не делает», — говорит он.
- Труженик. Это винодел, который уже заложил свой виноградник и тем самым изменил собственную жизнь, считает Саркисян. «Имея виноградник, нельзя на годик «перезагрузиться», сменить обстановку, передохнуть. Куст не понимает, что вы не в ресурсе. Через год-другой виноградник без ухода уже не даст нужного результата», — отмечает эксперт. Вокруг виноградника труженика как раз можно создать винный бренд.
- Малое в большом. В эту группу Саркисян включает специальные проекты крупных виноделен, которые имеют собственную отдельную концепцию и своего винодела. Они выпускают небольшие тиражи экспериментальных вин, пробуют редкие сорта. Так зарождался, по словам эксперта, отдельный проект «Пифос» в «Усадьбе Перовских», так появился бренд Loco Cimbali, который Олег Репин ведет на мощностях «Золотой Балки», почти каждый год какие-то лимитированные вина представляет главный винодел «Кубань-Вино» Ванда Ботнарь на «Шато Тамань».
Неизбежен ли рост малых
Любой винодельческий бизнес может и должен расти
Любой винодельческий бизнес может и должен расти, считает руководитель российского винного рейтинга Top100Wines Игорь Сердюк.
«Плох тот малый винодел, который не хочет вырасти. Рост бизнеса — это естественная история. Этого не происходит только в двух случаях: либо виноделие было чьей-то дорогой игрушкой, либо с самим бизнесом что-то было не так. Понятно, что если бизнес здоровый в небольшом масштабе, то удержать его в здоровом состоянии на протяжении длительного времени надо еще суметь», — полагает он.
В свою очередь, Попович считает, что сейчас в России действующее законодательство не позволяет активно развиваться малому виноделию. Он отмечает, что, несмотря на наличие льгот для КФХ, государственная система все же выстроена в интересах крупного винодельческого бизнеса. Попович также отметил, что путь развития малых виноделен для России не может быть основным, поскольку во всем мире небольшие хозяйства «множились последние 100 лет, а сейчас идет глобальный процесс укрупнения».
Одним из вариантов роста малых виноделов может быть их объединение в консорциумы, как это происходит в основных винодельческих регионах мира, считает ответственный редактор «РБК Вино», креативный директор SWN Дмитрий Мережко. «Маленькие негоциантские дома Бургундии работают в парадигме малых, но более широко. Например, они покупают виноград с соседних участков и винифицируют под своим именем. Винный бизнес при этом остается малым и средним, а маркетингом занимаются именно консорциумы, которые продвигают территорию, местные стилистики и сорта. Поэтому важно научиться работать сообща. Сейчас такая попытка в России есть только у села Родное», — говорит он.
Сколько стоят малые
Вино, которое изготавливают малые виноделы в России, зачастую значительно дороже, чем продукция крупных компаний. Это напрямую связано с экономической моделью той или иной винодельни. Крупные производители могут иметь собственные премиальные линейки вин, но их основа — это массовый продукт с предсказуемым качеством, изготовленный с использованием консервативных методов виноделия, считает Дмитрий Мережко.
«Несмотря на наличие премиальных вин у крупных компаний, их основа основ и их экономическая состоятельность — это огромное количество недорогих, стабильных и уверенных вин, которые не хватают звезд с неба. У малых виноделов нет такой возможности, маржинальность их бизнеса должна быть выше. При этом оборудование или себестоимость винограда у них нисколько не дешевле. То есть сделать вино малотиражное нисколько не дешевле, чем сделать вино многотиражное, даже наоборот», — отмечает он.
Сердюк, в свою очередь, добавляет, что в случае с малыми виноделами зачастую можно столкнуться с завышенной стоимостью продукта. По его словам, не менее половины малых виноделов «не очень адекватно» оценивают свое вино, и зависит это не от экономических требований, а от личных амбиций. Он также отмечает, что малый винодел может создать свой успешный бренд, который поможет продвигать его вино.
Малые виноделы гордятся авторским подходом, и это нормально. Виноделие в целом — это персонализированная отрасль
«Малые виноделы гордятся авторским подходом, и это нормально. Виноделие в целом — это персонализированная отрасль. Здесь многое строится даже не на терруаре, а на именах. Малое виноделие в России — это история имен. Пример — Павел Швец (основатель Uppa Winery). Не настолько хорош терруар Родного, где он работает, насколько удачен пример самого Швеца. Он всех заставил поверить, что там уникальный терруар, и на этом даже смог заработать, продав часть земли. Этому человеку точно нужно поставить маленький памятник в истории винного маркетинга, он этого заслуживает», — говорит Сердюк.
Саркисян отмечает, что сейчас в России активнее развиваются проекты, которые не требуют миллиардных инвестиций, с невысоким порогом входа. «Такие проекты решают несколько очень важных задач. Своими пробами и ошибками, экспериментами с сортами, попытками залезть на какую-нибудь гору повыше, где цена на землю не такая экстремальная, они решают исследовательскую задачу. За свои деньги и своими руками. Никакому НИИ это не под силу», — считает он.
