Записки винодела. Эпизод 18
Это рассказ о становлении винодельческого хозяйства буквально на пустом месте, без каких-то связей, олигархических капиталов или непрофильного бизнеса, который содержал бы его ради забавы. Кира Ефимова, хозяйка, инвестор и винодел хозяйства Le K2, опишет шаг за шагом, месяц за месяцем и год за годом, как развивался ее проект
Кира Ефимова
Дьявол зарыт в мелочах, или Гармония приштамбового кола.
Тихий вечер. Майское солнце плавно скатывалось за горизонт, играя на листьях молодых кустов. Пора было принимать решение.
В моем рабочем графике стояла задача установки приштамбовых колышков — таких, которые ставятся рядом с каждым растением. Было несколько вариантов, но самый дешевый — это стекловолокно. Невзрачные светло-салатовые трубочки, которые оставляют микроскопические стекляшки прямо на коже. Вредная штука, если честно. Такие обычно выбирают для больших виноградников, и стоят они копейки — всего 2–3 руб. за штуку. Я бы даже даром не взяла.
Дальше на очереди железный столбик. Хороший, оцинкованный, держался бы вечно. Цена была неплохая, то ли 15, то ли 20 руб. Но и он не вписывался в мою экоэстетическую концепцию. Оставалось рассмотреть дерево: сосна или дуб.
«Первый колышек продержится год, второй — два», — ворчал Миша в телефоне. К этому времени он уже порядком утомился от меня. Начиная работу, он и не думал, что мой дотошный подход к проекту привлечет пять дополнительных консультантов и заставит его маневрировать между французскими профессорами, немецким коллегой из Гогенгейма и нашими виноделами. И главное — Миша не учел, что со мной не прокатит take it for granted; я любую мелочь, которую я не знаю, буду скрупулезно изучать.
«Если хочешь красоту дерева, ищи акацию. Она простоит всю жизнь твоего виноградника».
«Миша. Но акации у меня в списке нет (да и предложений таких я не встречала), а если и есть, то заоблачно дорога! И зачем мне срок вечности?»
На момент я задумалась: учитывая интенсивную посадку и поливку, срок жизни агрария не обещал быть долгим.
«Миша, — продолжала я. — Ведь колышек нужен растению лишь первые пару лет».
«Нет, Кира, поверь, этот колышек будет защищать твой куст всю жизнь», — уверял Миша.
Вздохнув, я решила изучить этот вопрос более тщательно.
Акация же, как я прочитала, относится к сверхтвердым породам дерева. Ее твердость по шкале Бринелля — 7,1, почти вдвое превышает дубовую. А еще это самая устойчивая древесина к внешним воздействиям. Отлично! Только где ее взять?
В интернете мелькали объявления о дорогом паркете и деревянных слэбах из акации. Немного, но хватило, чтобы зацепиться. Так начались недели моего desk-research, который плавно перешел в звонки по всей лесной промышленности нашей необъятной страны. Постепенно таял миф о том, что с деньгами возможно всё.
Вероятно, если бы не мое прошлое в маркетинговых исследованиях в компании MAR, мои малыши так и остались бы на веки вечные прикованными к безжизненным железным трубам. Однако очередной телефонный разговор вывел меня на производителей заготовок из акаций.
«Длина 1,20, заточенный с четырех сторон, 3x3 см. Мы его распустим. Завтра наберешь — скажу цену», — сказали строгим голосом на том конце и положили трубку. «Распустить» означает «прогнать через распилочную машину кругляк, то есть само бревно, и распилить его на определенные размеры».
Я была ошеломлена. Неужели нашла?
Завтра никак не начиналось, как томительное ожидание свидания, я ждала звонка с дровосеком.
«30 руб. за колышек». — «30 руб.? Что? За один?» — «Один. Иначе неинтересно».
Приехали! 30! Дорого! Надо ломать вниз. «25». — «30! И я не торгуюсь», — и дровосек положил трубку.
Удивительно, как профессия подходила под его манеру разговора. Слова он не говорил, а рубил.
40 000 колышков плюс запас 5% — это 42 000 колышков по 30 руб. каждый (примечание: 40 евроцентов! 2020 год), что составляет 1 260 000 руб. Боже, это же четверть моего немецкого трактора или целый МТЗ «Беларусь»! Или же заветное путешествие в Антарктиду под парусами… Мысли унесли меня в яхтинг, который я оставила, пришвартовавшись к своей горе в Родном.
После нескольких безуспешных попыток снизить цену я осознала, что мой переговорный талант, отточенный на трех континентах, потерпел фиаско перед дровосеком из Краснодарского края.
На весах была значительная сумма, в два раза превышавшая бюджет, и моя эстетика. «Нет, я не вынесу вида на металлические столбы», — сказала я себе. Так мое внутреннее чувство прекрасного оправдало очередное увеличение бюджета.
Удивительно, но краснодарские дровосеки сработали четко и быстро. Уже ко второй половине июня к моему владению прибыла фура с колышками. Фура, разумеется, не могла подняться по моей извилистой «магистрали» в горы, только старенький, избитый колхозный «КАМАЗ» смог осилить этот путь.
Установка колышков в каменистую почву моей горы заняла почти два с половиной месяца работы шести человек на поле. Плюс тракторист, плюс один работник, который пропитывал нижнюю часть специальным раствором, плюс управляющий. Итого девять. Важное условие, которое поставил Миша, — колышек для устойчивости должен быть вбит в почву на 30 см и всегда располагаться выше по склону от саженца, по морской терминологии — с наветренной стороны. Это защита от случайного среза куста, от потопа, от сильного ветра и от всего на свете.
Иногда рабочим приходилось брать лом и делать им ямку для колышка, так как вбить его в почву было невероятно трудно, особенно на участке, где сидела сира и который я в шутку называла своей каменоломней. Я настаивала на строгом соблюдении протокола. Июльский солнцепек не останавливал меня, и я каждый день ходила по полю с меткой. L'exactitude est la politesse des rois («Точность — вежливость королей»). 90 см вверх — 30 см вниз.
Итак, к самому концу первого лета колышки, как армия защитников, гордо стояли на винограднике. Гармония и стиль царили на поле. Так мое стремление к совершенству принесло видимые плоды, превратив обыденную необходимость в произведение искусства.
Затраты на этом этапе:
Шпалера: 1 701 631 руб.
Полевые работы: 1 241 713 руб.
Итого потрачено с начала проекта: 58 472 856 + 2 943 344 = 61 416 200 руб.
