Глава Эрмитажа не согласился с формулировкой «возвращение» ценностей РПЦ
Рака Александра Невского была не «возвращена» церкви, а «передана» после спасения «от торжественной переплавки». Такую позицию в интервью РБК высказал гендиректор Эрмитажа Михаил Пиотровский.
Глава Эрмитажа пояснил, что «категорически не принимает слово «возвращение» и считает, что речь должна идти о «передаче». Это применимо как к международным отношениям в сфере культуры, так и к раке Невского. «Сотню лет она провела у нас, — аргументировал Пиотровский свою позицию. — Мы добросовестный приобретатель. То же самое касается всех вещей, которые находятся в музеях по всему миру: они или спасены, или вывезены в особых ситуациях. Они являются частью тех музеев, в которых они находятся».
В качестве примера Пиотровский привел Парфенон. «Говорят: «Парфенон должен стоять в солнечном Акрополе, а не в темном зале Британского музея», — объясняет глава Эрмитажа. — Но Парфенон в Британском музее — часть европейской культуры. Причем именно европейской, а не античной. И чтобы это изъять, нужны серьезные аргументы».
Саркофаг князя Александра Невского — произведение русского искусства, выполненное из серебра весом 1,5 т в середине XVIII века в царствование императрицы Елизаветы Петровны. Он состоит из деревянной, отделанной серебром небольшой раки, изготовленной в царствование Петра I и Ивана V.
С XVIII века рака находилась в Троицком соборе Александро-Невской лавры. В 1922 году она была перемещена в Концертный зал Эрмитажа. Мощи святого были переданы в Музей религии и атеизма. В 1989 году они были возвращены из запасников музея в Троицкий собор, но сама рака осталась в Зимнем дворце.
О передаче раки Александро-Невской лавре стало известно в мае 2023 года. Тогда Эрмитаж сообщал, что Церкви предстоит воссоздать условия состояния воздуха для хранения экспоната в лавре, а Пиотровский уточнял, что «без этого хрупкая гробница погибнет». Само по себе согласие Эрмитажа передать шедевр мирового искусства в пользование Церкви он называл ярким событием мирового значения и одновременно продолжением традиционной музейной дипломатии внутри страны и за ее пределами.
Передача части гробницы состоялась в сентябре 2023 года. Тогда Пиотровский говорил «Российской газете»: «Мы уважаем чувства верующих. Понимаем, как верующие воспринимают религиозные реликвии. Передавая эти части надгробия сейчас, мы хотим напомнить исторический контекст происходящего. Но сначала даже современный».
Культурный суверенитет, светильники из мавзолея и передача ценностей
Любые разговоры о «возврате» культурных ценностей другим странам должны вестись в рамках международных соглашений, а Минкультуры следует выработать порядок культурного суверенитета России, подчеркивает Пиотровский.
В середине ноября министры культуры Казахстана и России Аида Балаева и Ольга Любимова провели переговоры о сотрудничестве в музейном деле. В ходе встречи казахстанская сторона заявила об «актуальности вопроса возврата» исторических артефактов и культурных ценностей, которые находятся в России. Еще в 2017 году Минкультуры Казахстана утверждал, что в Эрмитаже хранятся светильники мавзолея Ходжа Ахмеда Ясави.
Подсвечники мавзолея Ходжа Ахмеда Ясави изготовлены в Иране и «являются шедевром иранского искусства», прокомментировал диалог министров Пиотровский: «Здесь серьезный разговор о том, кому что принадлежит, какие должны быть юридические основания для требований, порядок передачи и так далее. Он, я думаю, будет формироваться».
Искусство, по мнению Пиотровского, является наследием всего человечества и только частично — одного народа. Поэтому принцип доступности столь же важен, «как то, что оно должно принадлежать народу, условному месту, на котором оно создано». «Если это только твое наследие, то ты можешь его уничтожить, — считает глава Эрмитажа. — Так уничтожали игиловцы (ИГИЛ, «Исламское государство» — запрещенная в России террористическая организация. — РБК) Пальмиру — это у всех на слуху. Так христиане отчасти уничтожили античную культуру, Александрийскую библиотеку. Так протестанты уничтожали в Великобритании и Голландии католические скульптуры. Так мы уничтожали церкви — я говорю про большевиков.
«Вздутые цены на искусство, которое существует сейчас в мире, привели к тому, что все воспринимают: ой, это дорого стоит, ой, хочу, ой, тонна серебра, ой, хотим. Из-за этого забывается, что вообще-то у искусства есть духовное измерение, которое не подразумевает разговоры о «возвращении», — резюмирует он.
