Срок за лайк: доносчики ускоряют революцию в соцсетях

Фото: Алексей Смышляев/Интерпресс

Общественная дискуссия о возможной либерализации статьи Уголовного кодекса РФ об экстремизме в части наказания за лайки и репосты побудила пользователей соцсетей активнее делиться своим опытом взаимоотношений с законом об экстремизме. Среди множества историй о возбуждении уголовных дел за перепосты сообщений или фотографий в соцсети «ВКонтакте», в информационном пространстве стали появляться рассказы о том, как пользователи становятся жертвами мошенников, вымогающих у них деньги под угрозой доноса на якобы экстремистский пост. На подобные преследования, в частности, жалуются петербургские пользователи «ВКонтакте».

Новый вид мошенничества ставит под угрозу не только безопасность пользователей, но и само существование социальных сетей в их современном виде, говорят опрошенные РБК Петербург эксперты. По их мнению, массовые уголовные дела за посты и труд виртуальных доносчиков приведут к революционным переменам в соцсетях.

Кирилл Титаев, ведущий научный сотрудник Института проблем правоприменения при Европейском университете в Петербурге:

«К такому явлению, как вымогательство в социальных сетях за якобы «экстремистские» посты, были определенные предпосылки. Во-первых, это происходит за счет специфического российского законодательства об экстремизме, которое, в принципе, позволяет криминализовать практически любое публичное высказывание. Понятно, что высказывание «мне не нравится кофта моего соседа», криминализовать сложно, но условно, если мы отнесем на экспертизу Третью книгу Моисееву, то провести ее через экспертизу как экстремистскую довольно просто.

Второй компонент — это история социальных сетей в целом. Дело в том, что первоначально социальные сети являлись для пользователей приватным пространством. Они могли, как у себя на кухне, высказываться на любые темы, не задумываясь, считаются ли их мысли экстремистскими или нет. Но вдруг высказывания в социальных сетях стали расцениваться как высказывания публичные. Доходит вплоть до того, что, если вы написали пост и немедленно его удалили, он всё равно будет сохранен в системе СОРМ (сокр. от Система технических средств для обеспечения функций оперативно-розыскных мероприятий). Я думаю, люди просто не привыкли, что из-за публикации на своей личной странице может возникнуть уголовное преследование.

Третьей предпосылкой послужило распространение телефонного мошенничества. Это довольно важная новая группа преступлений, с которой мы сейчас все, как криминологи, разбираемся. Она состоит в том, что мошенник может позвонить практически любому человеку и сказать: «Твой родственник оказался в сложной ситуации, давай плати нам деньги и мы что-нибудь придумаем». Человек, которому звонят, теряется, ведь он находится в менее информированном положении, чем человек, который звонит. Этот пример иллюстрирует информационную асимметрию — важную черту современного общества, которая способствует распространению мошенничества и в социальных сетях, и по телефону.

Вообще, с точки зрения правоприменительной практики, вымогательства за «экстремистские» посты — это удивительная история. Когда с одной стороны, тот человек, который угрожает, совершает уголовное преступление — шантаж. С другой стороны, там есть очень тонкая ловушка, потому что шантаж или вымогательство возникают в тот момент, когда мы угрожаем разглашением неизвестных фактов. И здесь есть принципиальный вопрос — фактов, неизвестных правоохранительным органам на данный момент. Но пост в социальных сетях — уже публичное высказывание, и угрожавшего «шантажистом» не назовешь. Так что в последствии только суд может установить, имел ли место в этой ситуации шантаж».

Карен Казарян, генеральный директор Института исследований интернета:

«Различные виды мошенничества и вымогательства в социальных сетях существуют довольно давно, но с угрозой привлечения прокуратуры — это что-то новое. Очевидно, что на популярность такого вымогательства повлиял эффект от государственной политики. Если бы не было массовых уголовных дел против обычных россиян, не было бы и вымогательства.

О случаях подобного шантажа стало известно несколько месяцев назад, когда в СМИ появилось множество сообщений об уголовном преследовании пользователей за «экстремистские» посты. Жертвы такого вымогательства не всегда знают, как правоохранительные органы действуют в случае обнаружения экстремистских постов, поэтому часто в страхе соглашаются на условия шантажистов. Те, в свою очередь, пугают «клиентов» тем, что они не спасутся от уголовного преследования, даже удалив сомнительный пост (если нарушение было зафиксировано сотрудником полиции в присутствии понятого, то, согласно закону Яровой, администрация соцсети обязана предоставить в правоохранительные органы содержание даже удаленных сообщений). При этом важно помнить, что без первоначальной фиксации правонарушения добиться возбуждения дела против человека нельзя.

Массовые уголовные дела за посты и появление историй с мошенничеством «антиэкстремистов» могут привести к двум трендам. Во-первых, я думаю, через месяц-другой мы увидим отток россиян из соцсети «ВКонтакте», пользователи которой чаще всех остальных подвергаются уголовному преследованию за экстремизм. А через два-три года количество пользователей этой соцсети может вообще уменьшиться на 20%. Отток происходит уже, просто мы его не видим — активность пользователей перемещается на другие платформы, хотя внешняя картина может еще некоторое время сохраняться. Дело в том, что для молодых людей (основная аудитория «ВКонтакте»), которые крайне чувствительны к подобным вещам, нужен только тренд, само ощущение того, что сидеть во «ВКонтакте» становится «не модным», и они будут готовы переключиться на новую платформу.

Второй тренд, не исключающий первый, будет заключаться в изменении самого назначения соцсетей в России. Примером здесь могут послужить взаимоотношения американских подростков с Facebook. Молодые люди в США регистрируются в Facebook, поскольку там зарегистрированы их родители, с которыми они общаются. При это между собой в этой соцсети они не общаются и не публикуют там материалы. Их коммуникативная активность перенесена в другие приложения, которые способны шифровать сообщения. Отсюда и популярность в Северной и Южной Америке, а также в некоторых странах Европы «эфемерных сообщений» (самоудаляющиеся сообщения через 24 часа, которые не сохраняются на сервере — ред.).

Сам факт того, что пользователям не нужно задумываться о том, кто увидит их публикации, привел к популярности пользования подобными сообщениями. Поэтому Facebook и подобные ему сети стали местом хранения социального графа для пользователей, а коммуникации перешли в мессенджеры. Я думаю, в России все идет к такой практике. А история с Telegram показала, что государство в принципе не может контролировать коммуникации, когда кто-то пытается ему серьезно противостоять.

Что касается открытых соцсетей, то перед ними сейчас стоят важные задачи — создание эффективных методов конфиденциальности, юридическая помощь преследуемым, отказ от выполнения незаконных требований правоохранителей (например, предоставление информации до возбуждения дела) и др. Но в настоящей момент я не вижу ни желания, ни возможности защитить пользователей от преследований за «экстремистские» посты. Гарантом безопасности граждан является государство, но, так как государство одновременно является угрозой для граждан, эффективность защиты пользователей соцсетей остается под вопросом».

Дмитрий Горбунов, партнер юридической компании «Рустам Курмаев и партнеры»:

«Насколько мне известно, статистика относительно доносительства в социальных сетях не ведется. Более того, предположу, что в правоохранительные органы лица, подвергающиеся такого рода шантажу, обращаются предельно редко.

Можно ли классифицировать такие действия как вымогательство, вопрос, на самом деле, открытый. С одной стороны, с точки зрения закона, любое неправомерное требование о передаче денег по какой-либо угрозой может рассматриваться в качестве преступления, но определенные моменты могут исключать преступность деяния. В теории действия лиц, монетизирующих борьбу государства с экстремизмом в социальных сетях, можно классифицировать как вымогательство или шантаж (статья 163 УК РФ, лишение свободы до 2 лет), либо мошенничество (статья 159 УК, до пяти лет). Соответственно за них предусмотрена уголовно-правовая ответственность, меру которой может определить только суд, исходя из обстоятельств».

Мнения спикеров могут не совпадать с позицией редакции.