Прайм Эдвайс: Банкротства становятся более «качественными»

Фото: Прайм Эдвайс

Одним из проявлений кризисных явлений в экономике считается рост числа банкротных дел в арбитражных судах. РБК решил спросить у Инны Вавиловой, управляющего партнера АКГ Прайм Эдвайс, наблюдается ли подобная тенденция в Петербурге и кто чаще всего становится участником банкротных историй.

Наблюдаете  ли  вы  увеличение банкротных дел в судах Петербурга и Ленобласти?

Здесь можно отметить интересную особенность: согласно статистике Высшего Арбитражного суда, количество принятых судом заявлений о банкротстве в 2013 году в целом по стране уменьшилось. В то же время, статистика арбитражного суда Санкт-Петербурга говорит об обратном - количество возбужденных судом дел данной категории возросло. В отношении этого года окончательные прогнозы делать пока рано, но уже за первое полугодие количество поданных заявлений в нашем городе составило более 70% от поданных за весь предыдущий год.

Чем может быть вызвана такая тенденция?

Возможно, концентрацией в Петербурге крупных компаний и производств, на которые распространяется кризис в промышленности. Территориальный фактор, зависящий от развития бизнеса в каждом регионе и локальных кризисов, безусловно, влияет на общую статистику банкротств, но стоит учитывать и вероятность статистической погрешности.

Хочется отметить, что выросло не только количество, но, если так можно выразиться, «качество» банкротных процедур и оказываемой в их рамках юридической помощи. Если раньше компании повально уходили в банкротство без каких-либо разработанных стратегий и оценки всех последствий, то сейчас общая тенденция – это взвешенность и проработанность шагов как должников, так и кредиторов. Поэтому стало сложнее бороться и со спланированными «атаками» кредиторов, и противостоять заранее подготовленным и проработанным стратегиям должников.

Но даже с учетом сказанного нельзя утверждать, что компания, уходящая в банкротство, способна оценить все последствия и риски, которые могут у нее возникнуть в процедуре - слишком много вводных у любого серьезного предприятия, входящего в этот, часто многолетний, процесс.

Какие отрасли наиболее уязвимы, по-вашему, в последний год?

Наиболее уязвимы отрасли, вынужденные кредитоваться в большом объеме для ведения своего бизнеса. Имея большую долговую нагрузку, компании в них больше подвержены рыночным колебаниям и не всегда справляются с ними. Статистикой банкротных дел по отраслям мы не обладаем, но, исходя из нашего опыта, они могут быть самыми разными: от крупных книжных издательств и строительных компаний до авиакомпаний и промышленных холдингов.

А кто, в  основном, выступает  инициатором  банкротства  компании?

Согласно статистике, по Северо-Западу со значительным отрывом среди инициаторов банкротств лидируют кредиторы. Однако наша практика говорит, что должники и их кредиторы примерно в равной пропорции становятся инициаторами процедур банкротства.

Официальные статистические данные не учитывают, какие кредиторы обращаются с заявлениями о банкротстве компаний – «дружественные» должнику или нелояльные. Если бы статистика велась по составу кредиторов, например, отдельно выделялись бы банки, то картина получилась бы более реальной. Вообще, четко можно выделить две категории реальных кредиторов: банки и ФНС.

Эксперты отмечают увеличение банкротных дел, связанных с компаниями, работающими на рынке госзаказа, особенно после стройки в Сочи. Как это, по-вашему, можно объяснить?

Действительно, трендом этого года, к сожалению, стали финансовые трудности при работе с государственными контрактами. Одной из причин, помимо множества политических нюансов, возможно, стал переход от системы оплаты, при которой компании получали аванс на выполнение работ по госконтрактам, на оплату работ по факту их принятия.

Предприниматели вынуждены либо кредитоваться, либо строить объекты за счет собственных средств, имея при этом риски того, что работы не будут приняты и оплачены. Случаи, когда из-за сложностей со сдачей объектов по госконтрактам компании вынуждены были объявлять себя банкротами, довольно известны. Например, НПО «Мостовик», участвовавшее в строительстве объектов в Сочи или дорожное предприятие «Лендорстрой-2» в Петербурге.

Изменился ли гонорар оплаты юристов, ведущих банкротные дела?

Надо учитывать, что, как не существует «одинаковых» банкротств, так нет и фиксированных гонораров за их юридическое сопровождение. Услуги в этой сфере могут приносить неплохой доход, но решающее значение при определении размера гонораров, на мой взгляд, будут иметь опыт работы компании в этой области, репутация на рынке, готовность и способность находить разумные компромиссы в интересах сторон, ведь зачастую мы выступаем, по сути, в роли медиаторов между должниками и кредиторами. Так что в данном случае сложно говорить о каких-то конкретных цифрах, это очень нелинейный вопрос.

Появились  ли  новые  сложности  и риски для юридического бизнеса, специализирующегося на банкротствах?

Здесь все будет зависеть от того, чьи интересы юридическая компания представляет в процедуре. Если вы представляете интересы кредитора, то я не вижу новых сложностей и рисков. А вот если юридические компании представляют интересы должников или арбитражных управляющих, то здесь можно говорить о рисках, связанных с оплатой услуг этих компаний. Суды зачастую признают необоснованными затраты должника на оплату юристов в заявленных размерах. Причем подход здесь у судов довольно волюнтаристский - доводы, обосновывающие размер вознаграждения, часто практически не принимаются во внимание. Поэтому есть риск, что услуги будут оказаны, а вот с получением вознаграждения могут возникнуть сложности.