Скрыться под капюшоном: сработает ли «цифровая слежка» в период эпидемии
В связи с резким ростом заболеваемости коронавирусом, власти Москвы и Московской области вводят беспрецедентные меры по борьбе с эпидемией. В частности, оба региона приступили к активному внедрению цифровых методов контроля за соблюдением горожанами режима изоляции. С 15 апреля, например, в столичном регионе введены обязательные цифровые пропуска для поездок на личном и общественном транспорте. Другой пример связан с использованием полицией системы видеонаблюдения с автоматической идентификацией лиц — также для выявления нарушителей режима самоизоляции.
Ассоциированный профессор по социологии права им. С.А. Муромцева Европейского университета в Петербурге Кирилл Титаев рассказал РБК Петербург, насколько эффективны и законны применяемые методы «цифровой слежки» за гражданами:
«Модель, по которой вы загружаете в систему городского видеонаблюдения фото потенциального нарушителя изоляции, а потом система будет показывать, по каким улицам он проходил за последние пять дней — это фантастика. Системы распознавания лиц действительно довольно успешно используются, но не в городском пространстве. Например, в некоторых офисах такие системы используют в качестве электронного пропуска: сотрудника просят на проходной встать перед камерой в разных ракурсах, и после идентификации двери перед ним открываются.
Что касается города, то здесь точно такая же система в ближайшие годы, скорее всего, окажется малоэффективной. Ведь прохожие не задаются целью постоять перед каждой камерой в разных ракурсах с нужным освещением. Кроме того, в последние годы в мегаполисах, как правило, устанавливались мощные камеры с большим обзором, которые хоть и могут приблизить каждого человека и зафиксировать его лицо, но не могут приблизить одновременно всех.
«Прохожие не задаются целью постоять перед каждой камерой в разных ракурсах»
Единственный приемлемый вариант — установить камеры на выходе из подъездов, где проживают несколько сотен людей на карантинном режиме. Но опять же, если потенциальный нарушитель наденет на лицо маску, на голову — капюшон или выберет момент, когда перед подъездной камерой стоит другой человек, то ни о какой идентификации речи быть не может.
Именно поэтому даже правоохранительные органы используют систему городского видеонаблюдения для поиска преступников только в ручном режиме. Происходит это довольно просто: мы с вами знаем, что человек в коричневом пальто и синей кепке в определенный момент вышел из определенного места — и мы от камеры к камере в разных частях города следим за тем, куда он пошёл. Эффективность такой системы раскрытия преступлений оценивается по-разному. Эксперты говорят, в среднем так удаётся найти преступника в нескольких случаях из десяти, если у него характерная одежда и он шел по насыщенному камерами району.
«По сути камера — это тот же полицейский, только опосредованный»
Еще одна проблема камер слежения связана с юридическими тонкостями. С одной стороны, использование такой техники не противоречит сегодняшнему российскому законодательству. Улица — это публичное место, и все записи с улицы уполномоченные органы могут использовать в целях расследования преступлений, да и в любых других. Грубо говоря, это то же самое, что расставить на каждом углу полицейского и сказать ему следить за проходящими мимо людьми. По сути камера — это тот же полицейский, только опосредованный.
Но здесь остаётся открытым довольно важный вопрос: насколько доступ к изображению конкретного человека, который мы даём государству, позволяет государству это изображение использовать? Сейчас, когда вы оформляете паспорт, вы сдаёте фотографию (или загружаете её в систему госуслуг), которая остаётся в специальном архиве. И когда возникает подозрение, а не этот ли человек совершил преступление, полиция совершенно спокойно обращается к этой базе, смотрит вашу фотографию и даже может предъявить ее потерпевшему. Насколько автоматизированная обработка фотографий, которые мы передаём государству, является допустимой и законной — это большой правовой вопрос.
«Насколько доступ к изображению конкретного человека позволяет государству это изображение использовать?»
Есть ещё один способ для контроля самоизоляции — использование QR-кодов. Эта та модель, которую сейчас предложили власти Москвы. Она более автоматизирована и оптимизирована, чем та, что сейчас используется в некоторых европейских странах (например, во Франции), но я бы не называл это слежкой. Вы просто в специальном приложении отправляете сообщение уполномоченному органу о том, куда и зачем вам надо пойти, и после одобрения получаете QR-код. Если вас останавливает на улице полицейский, вы показываете ему QR-код, он его считывает и получает подтверждение, что вам разрешено выйти из дома. По сути, это ничем не отличается от того, что вы показываете бумажку, на которой написано, кто вы и куда идёте. Насколько это удобно, покажет практика. Сейчас мы наблюдаем существенные эксцессы в работе правоохранительных органов по проверке этих пропусков, но есть шансы, что полиция найдет более разумные способы проверки.
Что-то более похоже на слежку было бы, если приложение с QR-кодами могло бы отслеживать перемещение телефона (то есть, требовать вас включить GPS) и действительно следить, не откланяетесь ли вы от маршрута из точки А в точку Б. Не думаю, что такая слежка может быть опасна в будущем — как только режим изоляции заканчивается, вы просто удаляете эту программу».
Мнение спикера может не совпадать с позицией редакции
Как новое поколение недропользователей меняет золотодобычу: кейс «Золото Дельмачик»
Отдохнуть и полечиться. Какие туристические проекты запускались
в 2023 году в России
