Нетипичный монополист: памяти Феликса Кармазинова

Бывший генеральный директор ГУП «Водоканал Санкт-Петербурга» Феликс Кармазинов (Фото: Александр Николаев/Интерпресс)

Накануне в Петербурге скончался Феликс Кармазинов, многие годы занимавший должность главы городского «Водоканала». По данным СМИ, в течение нескольких лет он боролся с онкологическим заболеванием. О легендарном директоре «Водоканала» в формате de mortuis nil nisi bene вспоминает экономический обозреватель РБК Петербург Владимир Грязневич:

«Умер Феликс Кармазинов, 30 лет бессменно возглавлявший «Водоканал Санкт-Петербурга». Феликс Владимирович был во многих отношениях замечательным человеком. Все, кого я спрашивал о нем, высказывались в отношении Кармазинова крайне положительно. У него была устойчивая репутация лучшего в Петербурге руководителя госпредприятия. Наверно, поэтому он так долго продержался на директорском посту, в то время как другие руководители монополий менялись довольно часто.

Судя по некоторым признакам, он относился к тому типу честных советских директоров, для которых в системе его ценностей добросовестное выполнение своей работы являлось одной из главных добродетелей. Он первым из директоров петербургских монополий стал внедрять IT-технологии в систему управления и обслуживания клиентов, инициировал создание компьютеризированной системы управления оборудованием «Водоканала», всерьез занимался упрощением процедур для клиентов, в частности, подключения к своим сетям.

Кармазинов вообще был очень энергичным директором, инициировавшим проекты, которые на первый взгляд казались парадоксальными. Так, задолго до появления соответствующего федерального закона он инициировал установку узлов учета воды в жилых домах, причем, за счет «Водоканала». Одновременно он развернул кампанию по убеждению петербуржцев устанавливать квартирные счетчики, говоря, что это сильно, иногда в несколько раз, сократит платежи граждан, потому что нормативы, по которым они платят, сильно завышены. Я спросил его: «Зачем вы это делаете? Ведь люди станут меньше платить вам за воду». Он мне ответил: «Нормативы, которые устанавливает министерство, разоряют не только граждан, но и «Водоканал». Пока нет счетчиков, мы не знаем, сколько реально потребляет население и обязаны строить водонапорные башни, очистные сооружение и другие мощности исходя из нормативов, которые по нашим исследованиям сильно завышены. В результате мы тратим сотни миллионов рублей на создание избыточных мощностей. Нам выгодно потратить десятки миллионов на домовые узлы учета, так как это сэкономит нам гораздо большие деньги на отказе от избыточных мощностей».

Несмотря на свое советское прошлое, Кармазинов вообще хорошо умел считать деньги. «Чтобы не тратить каждый год миллионы на ликвидацию аварий, надо вовремя потратить десятки тысяч на ремонт или замену износившихся труб», — говорил он. А чтобы избежать серьезных затрат на дорожные работы при ремонте трубопроводов он первым, похоже, в России применил датскую (а может это была немецкая) технологию ремонта, при которой дорогу не вскрывали, а проделывали небольшие шурфы (вертикальные колодцы) и внутрь старых металлических труб вставляли гибкие пластиковые трубы. На мой вопрос, сколько нужно тратить денег на ремонт труб, он ответил: «Чтобы скорость обновления труб превышала скорость их разрушения».

Инициативы Кармазинова были настолько разумны, что, похоже, не вызывали сомнений в Смольном. И ему всегда утверждали самые высокие (по темпам увеличения), по сравнению с другими монополистами, тарифы. Все это вместе делало экономику «Водоканала» весьма устойчивой, при этом прозрачной и настолько убедительной, что петербургский «Водоканал» при Кармазинове был, похоже, единственным государственным предприятием, которому ЕБРР регулярно давал кредиты на развитие. Не припомню ни одного скандала, связанного с экономическим неблагополучием «Водоканала» при Кармазинове.

Судя по благожелательному отношению к нему придирчивых европейцев и по некоторым другим косвенным признакам, Кармазинов, ворочая миллиардами бюджетных средств, долгие годы сумел избегать коррупционных соблазнов, весьма сильных в российской неразберихе. Как-то в конце 1990-х годов я процитировал ему одну статью, в которой описывалось, как его сын получал от «Водоканала» выгодные заказы для своей фирмы. Кармазинов посмотрел на меня грустно и сказал: «У меня нет сына. Есть только дочь и она наотрез отказывается заниматься бизнесом, предпочитая науку». Даже в тучные 2000-е годы он ездил на директорской «Волге», в то время как его коллеги-директора петербургских монополий обновляли служебные Mercedes. Кармазинов запретил своим топ-менеджерам приобретать иномарки в качестве служебных автомобилей. Светлая ему память!»