Дорога в никуда: почему Петербург не может избавиться от опасных отходов
Меньше месяца назад суд аннулировал лицензию полигона «Красный Бор», на который 40 лет свозили токсичные отходы из Петербурга. Эксплуатировать полигон теперь запрещено. Но другого места вблизи города для токсичных отходов нет. В результате ситуация с такими отходами стала очень тревожной. (О проблеме переработки мусора в Петербурге речь шла на круглом столе РБК Петербург.)
Ситуация с полигоном «Красный Бор» обострялась все последние годы, потому что вместо строительства нового объекта происходила имитация строительства. И самое главное, что в отличии от многих других проблем с отходами, здесь есть реальная страдающая сторона — люди, которые живут на этой территории.
При этом ни один вопрос, которым город должен был бы заниматься в связи с этим, на самом деле не решается. А мы имеем дело с целым комплексом проблем. И главная из них — не в отсутствии технологий, а в том, что в обществе до сих пор нет консенсуса по поводу того, как выходить из сложившейся ситуации.
Главное — обезвредить
Главная проблема, по моему мнению, — в том, что мы до сих пор не научились отделять небольшой поток опасных отходов от коммунальных. Пока мы этого не сделаем, у нас ни одна технология обращения с отходами экологически безопасной не будет. В итоге любая свалка превращается в токсичную. Между тем обезвреживание — самая важная функция системы обращения с коммунальными отходами. Не сбор, не вывоз, не закапывание на полигоне и даже не выделение деловой части (хотя и это важно), а именно обезвреживание. Потому что речь идет об опасной субстанции. И со временем опасность нарастает не линейно, а по экспоненте, то есть, с огромной скоростью.
Напомню, что 35 лет назад город Ленинград считался одним из самых передовых в мире по переработке бытовых отходов. Здесь был построен уникальный завод, первый МПБО. Сейчас он уже свой срок отслужил, но на нем происходило реальное обезвреживание. В 1994 году наш первый мэр Анатолий Собчак, несмотря на все огромные финансовые сложности в те времена, нашел возможность запустить второй завод, который по тем временам был образцовым по механико-биологической технологии. В 2006 году была пущена его вторая очередь, производительность увеличилась в два раза и сейчас он перерабатывает уже более 1 млн кубов отходов в год.
Но с тех пор ни одного реального мероприятия в городе проведено не было. Мы только постоянно слышим, что вот придет инвестор, вот он пришел, вот уже подписаны бумаги. То это японец, то это грек, то это швед. Но все это оказывается мифом. Никакой стройки не идет.
Не можем договориться
Беда в том, что общественный консенсус о путях решения проблемы обращения с отходами в Петербурге пока не сложился. Интересы горожан, интересы бизнеса, интересы регулятора, которым являются органы власти, нередко находятся в противоречии.
Почему мы никак не можем договориться о строительстве мусороперерабатывающего завода? Население, граждане, заинтересованы в том, чтобы на заводе применялись самые современные, экологически безопасные технологии. Власти сейчас, в отличии от 1990-х годов, несмотря на гораздо более благоприятную ситуацию в экономике, не хотят строить его за счет бюджета, а предпочитают найти инвестора.
Потенциальный инвестор, оператор проекта, заинтересован в высоких тарифах для населения — чтобы поскорее окупить свои затраты и получить устраивающую его прибыль. При этом он давит на власть, пользуясь тем, что рынок обращения с отходами в Петербурге сильно монополизирован. Власти, опасаясь протестов населения, не соглашаются на высокие тарифы. В результате дело не движется.
Возможным выходом могло бы стать строительство завода за счет бюджета с разумными тарифами, которые покрывали бы только эксплуатационные расходы (прибыль и возврат инвестиций при таком формате не нужны). Такой проект у Смольного имеется. Его еще десять лет назад разработал «Механобр» по контракту с городскими властями. Мы предлагали расширить и модернизировать МПБО-1 в Янино. Больших затрат это бы не потребовало. Тарифы предполагалось повысить не более чем на 20%. Проект прошел государственную экспертизу и был одобрен на публичных слушаниях. Оставалось только его реализовать. Но власти в последний момент от него отказались по непонятным причинам — аргументы были невразумительные.
Все технологии известны
В обществе нет консенсуса и по технологиям обращения с отходами. Например, когда начинается разговор о мусоросжигательном заводе, возникают картинки с ужасами, всех начинают пугать «страшилками». Между тем, я как специалист утверждаю, что в сфере переработки отходов во всем мире, в том числе и в России, сейчас нет ни единой технологической проблемы.
Если кто-то против сжигания, есть альтернативные технологии — например, механико-биологические. Существуют также современные технологии утилизации отходов в цементных печах. Этот способ еще и выгоден экономически, и именно из экономических соображений он сегодня получает все большее распространение в Европе.
Я с улыбкой отношусь к высказываниям о том, что вот, мол, появится очередная схема обращения с отходами и тогда проблему решим. За 15 лет я лично написал три или четыре стратегии, которые принимались правительством Санкт-Петербурга. Все они остались лишь на бумаге. Дело не в стратегии. Еще раз подчеркну: самое важное — это общественный консенсус, который бы устраивал власть, население и бизнес. К сожалению такой консенсус пока не найден.
Дорога в никуда
А ситуация с отходами в городе становится все хуже. Возить отходы по большому счету уже некуда. Мы 20 лет обманываем жителей Новоселок, что их полигон будет рекультивирован. Каждый раз перед выборами наши уважаемые депутаты к ним приезжают и клянутся в этом, но дальше разговоров дело не идет.
Точка зрения авторов, статьи которых публикуются в разделе «Мнения», может не совпадать с мнением редакции.
Новый проект о вине и культуре потребления
