Я календарь переверну: почему 1 сентября выбирают детей, а не цветы

Фото: Александра Зотова /PhotoXPress.ru

В этом году в России в седьмой раз прошла акция «Дети вместо цветов». По оценкам благотворительных фондов, идея отказа от покупки цветов ради помощи больным детям становится популярнее с каждым годом. Как отмечают представители петербургского цветочного бизнеса, это драматически повлияет на их продажи, падение которых к 1 сентября, по данным некоторых игроков, доходит до 30%. В целом, по данным ВЦИОМ, в прошлом году акцию одобрили 79% россиян. Таким образом, «Дети вместо цветов» — один из сравнительно редких в нашей стране примеров по-настоящему массовой общественной мобилизации. Что не удивительно, есть у акции и свои противники. Некоторые из них говорят, что в некоторых случаях сбор пожертвований вместо покупки букетов превращается в обязаловку. РБК Петербург спросил у экспертов по развитию гражданского общества в России, какие именно идеи сегодня находят сторонников среди населения и всегда ли их влияние бывает позитивным.

«Думаю, акцию «Дети вместо цветов» можно назвать влиятельной, если влиятельность в данном случае определять как вовлечение большого количества людей за пределами благотворительного сообщества. Кроме того, это самая эффективная в стране массовая акция по объемам пожертвований. В прошлом году только благотворительный фонд «Вера» собрал в рамках этой акции около 60 миллионов рублей. Это огромные деньги даже без учета сборов остальных фондов.

На успешность акции повлияло несколько факторов: появление в обществе протеста против статусного потребления; инициатива конкретной учительницы, подхваченная учительским сообществом; и успешные действия менеджмента фонда «Вера», которому удалось эту инициативу «упаковать» и масштабировать. Ни одного из этих факторов по отдельности не было бы достаточно для достижения такого эффекта. Напомню, что эта история началась, когда одна московская учительница обратилась к своим ученикам с просьбой не дарить ей цветы на первое сентября — слишком дорогим удовольствием стали эти букеты. А деньги, если ученикам все-таки хочется как-то поздравить ее с началом учебного года, перевести в благотворительный фонд.

Ее чувства оказались созвучны многим учителям и родителям: им не нравится, что на наших глазах первое сентября превратилось в торжество коммерции, и букеты с дач сменились какими-то невероятными сооружениями за невероятные деньги. Фонд «Вера» вложил в эту идею серьезные менеджерские усилия, благодаря чему акция стала узнаваемой. Но так как авторство ее принадлежало не фонду «Вера», другие благотворительные фонды также смогли к ней присоединиться, и кумулятивный эффект оказался очень впечатляющим.

Не думаю, что можно заранее предсказать, какие идеи найдут отклик в обществе. Например, в 2014 году в мире, в том числе России, была очень популярна акция Ice Bucket Challenge — кампания, направленная на сбор средств на научное исследование бокового амиотрофического склероза. Это редчайший диагноз, о котором мало кто знает. К тому же деньги собирались не на лечение конкретных людей, а на фундаментальные исследования. И способ продвижения акции был выбран, казалось бы, вполне дурацкий — обливание холодной водой из ведра. Вроде бы никаких шансов у этой истории добиться такого вовлечения людей по всему миру не было, и тем не менее на сегодняшний день это самая успешная акция по сбору средств, которую поддержали и небогатые среднестатистические граждане, и миллиардеры, и звезды.

Мы пока не можем сказать, каков баланс влияния акции «Дети вместо цветов» на развитие гражданского общества — необходимы соответствующие социологические опросы и исследования. Мы видим большие деньги, собранные в ходе акции, но влияние на общество — это не только деньги. Становится ли это точкой входа в благотворительность для людей или наоборот, подобные вещи отталкивают от благотворительности?

Главные принципы благотворительности — осознанность и добровольность — не должны быть нарушены ни при каких обстоятельствах. Но насколько осознанно действуют в рамках этой акции дети, и насколько добровольно — родители? Как только начинается кампанейщина и в дело идут родительские инициативы, семьи с разными убеждениями и разными доходами оказываются в неравном положении. Благотворительность в данном случае — социально одобряемое действие, и небогатой семье, традиционно привозившей цветы с дачи, очень трудно отказаться от клича в родительском чате: «А давайте сдадим деньги в пользу больных детей!» И попробуй-ка не сдай — люди не готовы идти против большинства и боятся негативного отношения к себе и своему ребенку. И если у ребенка отобрали против его воли цветы, которые у него ассоциируются с праздником, и назвали это благотворительностью, — будет ли он помогать, когда вырастет?

Мне известны случаи, когда в школе был составлен черный список классов, которые слишком мало, с точки зрения дирекции, собрали денег в рамках акции «Дети вместо цветов». Понятно, что злоупотребления могут произойти в рамках любого прекрасно задуманного проекта, как только он уходит в народ. Но тут очень важна позиция самих благотворительных фондов, которые оказываются в сложной ситуации. Если они хотят измерить эффект, акция не может остаться на уровне каждого конкретного ребенка и его родителей, она требует организации, фиксации и насилия большинства над меньшинством. Если они сохраняют индивидуальную свободу каждого, кто решает участвовать в акции, и не собирают списков или еще чего-нибудь, они не могут оценить ее эффективность.

В любом случае, пока нет социологических исследований, ежегодных замеров реакций на эту акцию, мы не можем говорить, насколько сильно и в какую сторону она меняет гражданское общество. Надеюсь, пользы больше, чем вреда. Но объективного ответа на этот вопрос пока не существует».

«Мне трудно судить, насколько акция «Дети вместо цветов влиятельна, но она набирает обороты. Интересно, что в этой истории люди объединяются вокруг разделяемых ценностей, которые не связаны с политикой. Это показатель усложнения гражданского общества — когда людей по всей стране объединяют не только политические акции, а гуманитарные цели.

Какие идеи проще всего продвинуть в обществе, зависит от текущей повестки дня. Секрет успеха — задеть за живое, зацепить какую-то ценность, важную для многих людей. Мне кажется, сейчас в России, да и во всём мире, актуальна экологическая повестка. Этот сюжет касается всех без исключения и не знает границ — ни субъектов федерации, ни страновых. Причём, чем дальше, тем больше люди будут примыкать к идеям, связанным с экологией. Сейчас, например, популярны акции по раздельному сбору мусора, они проходят по всей стране.

Главная опасность для влиятельных идей и движений заключается в том, что они могут превратиться в инструмент для манипуляции. Больше всего я бы опасался политических манипуляций. Когда какое-то движение, будучи абсолютно по своему изначальному настрою неполитическим в узком смысле слова (то есть не связанным с борьбой за партийную или иную власть) и выстроенным вокруг гуманитарных ценностей, набирает много сторонников, есть риск, что им заинтересуются политики. Они попытаются использовать существующее движение в своих целях — в борьбе за власть. Это манипуляция, потому что с людьми начинают делать не то, ради чего они собирались.

В России такое встречается сплошь и рядом. К любой гуманитарной идее примыкают люди в футболках с триколором или другой партийной символикой. Обычно это происходит перед выборами любого уровня. Я много раз был свидетелем ситуации, когда какое-нибудь экологическое движение собирает людей, чтобы убрать мусор, как вдруг туда привозят автобус молодых людей в футболках с партийной символикой и журналистов. И представитель партии рассказывает, что здесь происходит мероприятие этой партии, хотя она к организации мероприятия не имела никакого отношения. В итоге все это дискредитирует саму идею и демотивирует людей».

«Акция «Дети вместо цветов» трудно назвать достижением гражданского общества. Гражданское общество предполагает автономию от государства. А в России государство, во-первых, выступает главным источником финансирования некоммерческих организаций, а, во-вторых, старается пресекать любые попытки общественной активности, которые ему не нравятся.

В этом смысле эффект от акции нельзя считать существенным. На мой взгляд, о существенном эффекте можно говорить лишь тогда, когда действия общественных групп влияют на государственную политику.

В России таких примеров мало. Яркая иллюстрация — протесты в Шиесе. После года серьёзной мобилизации противников полигона, власти в преддверии региональных выборов были вынуждены остановить большой строительный проект. Но это исключительный случай. К тому же, хотя защитникам Шиеса удалось добиться своего, на практике это означает, что мусорный полигон будет построен где-то в другом месте.

Предпосылки для появления влиятельных общественных групп в России есть, но государство делает всё, чтобы эти группы не появились. У нас в стране многие общественные организации, которые получали независимое от государства финансирование, стали «иностранными агентами». Часть этих организаций закрылась, часть находится в изоляции.

Что касается идей, которые можно успешно продвигать в России, то наглядным примером служит всё связанное с защитой окружающей среды: для многих граждан это важно, однако пока экологические движения в стране нельзя назвать влиятельными. Их хватает на то, чтобы добиться решений по локальным вопросам, но влияние недостаточно, чтобы изменить экологическую политику государства.

Например, многие НКО сейчас выступают за раздельный сбор мусора, проводят экологические акции. Но государство не создаёт условий, чтобы проблемы с мусором решались масштабно — оно просто перекладывает их на плечи активистов. Поэтому считать это движение влиятельным пока нельзя».

Записала Виктория Саитова

Мнения спикеров могут не совпадать с позицией редакции.