Экономист Standard & Poor's Жан-Мишель Сикс: "Невозможно назвать конечную сумму, которая спасет Европу"

Действия рейтинговых агентств во время финансового кризиса вызывали недовольство политиков и регуляторов. Сейчас "Большую тройку" вновь обвиняют в невольном подрыве мировой экономики. На острие критики — Standard & Poor's (S&P), которое лишило высших оценок США и Францию.

О том, как изменилась работа агентства после 2008 года, и о перспективах разрешения европейского долгового кризиса корреспонденту РБК daily Юлии Калачихиной рассказал главный экономист S&P по странам Европы Жан-Мишель Сикс.

— Г-н Сикс, во время кризиса 2008 года рейтинговые агентства подверглись критике за излишнюю мягкость и завышение рейтингов. Что сделало S&P, чтобы восстановить пошатнувшийся имидж?

— Мы пересмотрели методологию по ряду рейтингуемых продуктов, особенно в отношении ипотечных ценных бумаг США. В этом сегменте продуктов были допущены ошибки, которые надо было исправить. Ведь кризис высокорисковых ипотечных кредитов имел самые серьезные последствия, вылившись в общий финансовый и банковский кризис сначала в США, потом и во всем мире.

— Значит ли это, что требования к отчетам, а тем более к решениям агентства повысить или понизить рейтинг стали жестче?

— Усилились требования регулирующих органов, с которыми мы сейчас очень тесно работаем в Европе и США. Благодаря взаимодействию, а также новой методике, которая позволила улучшить точность прогнозов, мы смогли вернуть доверие инвесторов. S&P продолжает поддерживать рейтинги большого количества компаний.

— Если требования ужесточились, как тогда вы объясните такое количество ошибок, которое S&P совершило в прошлом году? На счету агентства ошибка при расчете госдолга США на 2 трлн долл., снижение в ноябре рейтинга Франции, которое повлекло распродажу госбондов страны (в январе, правда, рейтинг Франции действительно был снижен), повышение рейтинга Бразилии в заголовке пресс-релиза.

— В отношении расчетов долга США не было допущено ошибки: S&P не согласилось с оценкой американского Министерства финансов. Роль агентства в данном случае заключалась в том, чтобы показать траекторию, по которой может развиваться ситуация с госдолгом страны. Мы совсем не обязаны соглашаться с официальным прогнозом госорганов. В противном случае отпала бы необходимость в независимых рейтинговых агентствах. В случае с Францией была допущена чисто техническая, компьютерная ошибка, релиз был доступен в течение двух часов, и за это время ничего серьезного не произошло. То же относится и к Бразилии — никто не застрахован от такого рода ошибок.

— Объективно существует диктат "Большой тройки": S&P, Moody's и Fitch принадлежит большая часть рынка. Думаете ли вы, что в ближайшее время у S&P появится влиятельный конкурент из Европы или Китая?

— На данный момент есть крупное китайское агентство Dagong, европейские лидеры заявляют, что хотят создать свое агентство. Мы не против конкуренции и будем приветствовать любого нового игрока, но не стоит рассчитывать, что мы сами себе будем создавать конкурентов.

— Если раньше агентство было довольно щедрым на высокие суверенные рейтинги, то сейчас складывается впечатление, что S&P торопится их снижать. За S&P закрепилась слава пионера по ухудшению прогнозов. Чем объясняется такая активность?

— Если посмотреть на те рейтинги, которые выставляло агентство, то мы увидим, что за последние 30 лет не было ни одного дефолта по суверенным долгам, которые получали от S&P рейтинги категорий AAA, AA, A. Поэтому нельзя сказать, что мы были слишком щедры или, наоборот, строги к каким-то странам. S&P в этом бизнесе очень давно, и это не гонка: кто первый снизит или повысит рейтинг.

Нас обвиняют в том, что мы действуем слишком медленно или, наоборот, чересчур быстро. Мы стараемся держать дистанцию, и когда приходит время для объявления, это значит, что мы видим серьезные причины для этого. Нас нельзя обвинить в непредсказуемости, мы всегда предупреждаем о будущих шагах, чтобы инвесторы понимали нашу мотивацию.

— Многие критикуют S&P за несвоевременность некоторых шагов. Германия и Франция предлагают налогово-бюджетное соглашение — S&P ставит на пересмотр рейтинги 15 стран зоны евро, в конце декабря ЕЦБ предоставляет рекордную ликвидность, рынки растут — S&P снижает рейтинги...

— Ситуация несколько сложнее. Тогда рынки оказались в зеленой зоне, в большей степени отреагировав на действия ЕЦБ, чем на обещания политиков. Однако в отличие от ФРС в Европе ЕЦБ не является кредитором последней инстанции. Кроме того, договор, который подпишут 25 стран, будет ратифицирован только во второй половине года. То есть проблема конкурентоспособности, уязвимости стран остается. И вы хотите, чтобы мы действовали с оглядкой на решения правительства, которые только собираются что-то сделать? Мы действуем исходя из экономической и фискальной ситуации в странах и без оглядки на политиков.

— Вы сомневаетесь, что новый договор о создании автоматического механизма по сокращению государственных расходов будет эффективным?

— Договоров было много и до этого, достаточно вспомнить Пакт стабильности и роста. Речь не об этом. Сейчас более актуальным представляется разрыв в конкурентоспособности стран союза, прогнозируемый слабый рост экономик (особенно это касается Италии, Испании и Португалии). И жесткие меры экономии не исправят эту ситуацию. В долгосрочной перспективе договор может помочь Европе выйти из кризиса, однако пока не очень ясно, насколько кардинально он сможет переломить ситуацию.

— По версии S&P, в зоне евро осталась только одна страна с высшим кредитным рейтингом и стабильным прогнозом — Германия. В январе небольшое американское рейтинговое агентство Egan-Jones снизило рейтинг ФРГ до уровня АА-, посчитав, что дополнительные расходы страны в связи с оказанием финансовой помощи периферийным странам могут привести к серьезным проблемам. Так можно ли считать Германию надежным заемщиком?

— Что касается Германии, у нас стабильный прогноз по ее рейтингам.

— Представляет ли Греция угрозу спасению Европы с учетом того, что второй пакет помощи еще не одобрен, так как план реструктуризации долга до сих пор не согласован с частными кредиторами?

— Вовлечение частного сектора уже давно обсуждается: они начали со списания 20% долга, а теперь речь идет уже о 70%. Чем быстрее завершатся переговоры, тем лучше. Мне трудно представить, что в конечном итоге они не договорятся.

— Возможно ли, что, несмотря на все предпринимаемые меры, часть периферийных стран покинет зону евро?

— Не думаю. Это слишком дорого обошлось бы, к тому же никто не заинтересован в этом.

— Глава МВФ Кристин Лагард хочет увеличить объем фонда до 500 млрд долл., и часть этих средств пойдет на спасение Европы. Этим летом заработает ESM, при этом доступный фонду объем составит 500 млрд евро (и эта сумма еще может быть увеличена). Эксперты говорят, что всех этих средств не хватит для разрешения кризиса в Европе. Так какова цена спасения Старого Света?

— Невозможно сказать, сколько денег надо для спасения Европы. Здесь работает множество факторов: экономический рост региона, ситуация на международной арене, курс евро и прочее. Скажем так: Европе необходим действенный механизм ESM, чтобы он действительно заработал в июне. Знаете, полезно иметь пожарника, который в случае пожара в доме поможет потушить огонь. Это отнюдь не означает, что пожар обязательно возникнет, но гораздо спокойнее знать, что снаружи есть тот человек, а в данном случае механизм, который поможет стабилизировать ситуацию.

— Можно ли назвать европейский долговой кризис главной угрозой мировой финансовой системе?

— Пока мировая финансовая система справлялась с европейской проблемой довольно неплохо. Большую угрозу я вижу в замедлении темпов роста в развивающихся странах — Китае, Индии, Бразилии. Потому как именно они косвенно будут определять рост экономики США и Европы.

— Стоит ли России опасаться "европейской чумы"?

— Судя по тому, как вырос ВВП России в 2011 году, негативный эффект довольно мал. С другой стороны, отток капитала из страны превысил его приток. Это связано с настроениями инвесторов, которые сейчас очень обеспокоены проблемой безопасности своих средств. Так что речь не идет о какой-то исключительно российской проблеме. Многое будет зависеть от цен на нефть, которые во многом определяются спросом со стороны развивающихся стран.

РБК daily