«Резонансные сносы стали в 2022 году массовым явлением». Почему?

Фото: Ермохин Сергей/PhotoXPress.ru

РБК Петербург продолжает публикацию экспертных мнений о том, как меняется ситуация в борьбе за историческое наследие Северной столицы. В этом году в городе произошло несколько экстраординарных событий, касающихся этой темы. Сначала градозащитное сообщество потрясла неожиданная смена власти в региональном отделении Всероссийского общества охраны памятников истории и культуры (ВООПИиК). Одновременно с этим Петербург лишился ряда важных исторических зданий в центре. А в последние недели в градозащитную повестку активно начал включаться глава Следственного комитета РФ Александр Бастрыкин, который заявил, что будет лично отслеживать ход расследования сносов зданий в Северной столице.

Эксперт сегодняшней публикации, председатель регионального отделения ВООПИиК Антон Иванов делится мнением о том, почему резонансные сносы исторических зданий в Петербурге стали массовым явлением и чем поможет всем сторонам конфликта мораторий на любой снос исторических зданий.

Антон Иванов, председатель Санкт-Петербургского отделения Всероссийского общества охраны памятников истории и культуры (ВООПИиК):

Эффект домино

«В этом году резонансные сносы исторических зданий в Петербурге стали массовым явлением — мы были свидетелями целой череды таких событий, что говорит не об исключительных случаях, а о системной проблеме. Почему это стало возможным? Мне кажется, это эффект домино. Один застройщик попробовал, у него получилось — и дальше пошло.

Но я думаю, что внимание Следственного комитета охладит эти шальные головы. Личное участие СК — вынужденная мера. Вообще возбуждение уголовных дел — случай для градозащиты экстраординарный. Мне кажется, он демонстрирует, что механизм принятия решений по объектам исторической застройки не работает и необходимы изменения. Петербург — город с большой историей, объект ЮНЕСКО, здесь нельзя принимать решения, не взвесив сто раз.

Хайп, политика и активизм

Отсутствие диалога между градозащитниками, чиновниками и девелоперами привело к тому, что часто застройщики и активисты градозащиты шли на крайние меры. ВООПИиК в данном случае выступает за все не противоречащие законам мероприятия, которые будут помогать охране наследия. Но мы считаем, что в первую очередь нужно полностью исчерпать переговорный процесс, в диалоге можно добиться большего, чем на баррикадах, в пикетах и на акциях.

Хотя надо признать, что и такие действия становятся необходимыми, когда нас не слышат. Активистам, например, удалось отстоять Конюшенное ведомство, которое совсем недавно собирались перестраивать. Жаль, что здание до сих пор стоит в ужасном состоянии и решения о его будущем нет.

Всегда важно просчитывать последствия действий на несколько шагов вперёд. Правда и то, что градозащитная тема многими успешно используется ради хайпа и привлечения политических очков. Однозначной оценки происходящему дать невозможно, но в таком виде, как это происходит сегодня, вопросы не решить. Нужна новая политика в сфере градозащиты.

Мораторий на всё

Сейчас, чтобы избежать таких крайних мер и со стороны застройщиков, и со стороны активистов и градозащитников, мне кажется, необходимо объявить мораторий на любые работы, связанные со сносом исторических зданий Петербурга, пока не будет скорректирован городской закон 820 (закон № 820-7 «О границах объединенных зон охраны объектов культурного наследия, расположенных на территории Санкт-Петербурга, режимах использования земель и требованиях к градостроительным регламентам в границах указанных зон» — ред.). Какие изменения необходимы?

Почему в принципе стали возможны случаи со сносом Манежа Лейб-гвардии Финляндского полка, борьба за дом Басевича, дом Лапина? Дело в том, что всё это — не объекты культурного наследия, это исторические здания, то есть фоновая застройка, которая создаёт среду вокруг памятников, объектов культурного наследия. Но в законе нет чёткого определения понятия исторического здания — именно из-за этого и возникают разногласия. Чиновники и градозащитники по-разному определяют, что считать историческим зданием. Например, если здание надстроено одним этажом, оно остаётся историческим или нет? У сторон совершенно разный ответ на этот вопрос. Сколько исторических конструкций должно быть сохранено в здании, чтобы его нельзя было сносить? Эти моменты сегодня не урегулированы, поэтому страдает сам дух закона. Поэтому следующим шагом необходимо уточнить понятие «историческое здание» в законе, определить критерии.

Ещё один момент. Как известно, по закону невозможно сносить здания, построенные до 1917 года. Если такой снос необходим из-за аварийности, здание требуется воссоздать. Так вот, вторая проблема заключена в том, что мы слишком уповали на техническую документацию, в которой год постройки зданий зачатую отражался неверно или не отражался совсем. Этим пользовались застройщики, желавшие снести строение или реконструировать его без обязательства воссоздания. Значит, настало время пересмотреть эту норму закона. Нужно определять дату постройки или какие-то другие критерии иным образом, не основываясь на технической документации, в которой Росреестр грешит разными неточностями. Всё это требует законодательного осмысления и корректировки.

Что касается выстраивания диалога, то взаимодействие должно быть уважительным, спокойным и профессиональным. Перегибы, допущенные сторонами, осложнили возможность переговоров. ВООПИиК готов стать посредником в этом вопросе, но изменить ситуацию может возвращение Совета по культурному наследию при губернаторе. Я считаю, что самое время вернуть этому органу его функции и значение, в своё время он показал свою эффективность, работоспособность. Необходимо создать рабочую группу, которая бы давала своё заключение по спорным объектам, и только после этого КГИОП (Комитет по государственному контролю, использованию и охране памятников истории и культуры — ред.) мог бы выдавать заключение о соответствии режимам, по которому дальше застройщик начинает действовать. Мы предложим губернатору пойти по этому пути на ближайшей встрече с ВООПИиК. Однако пока все этим механизмы не заработали, необходимо объявить мораторий».

Мнение спикера может не совпадать с позицией редакции

Подготовила: Юлия Воробьева